Первым делом надо было обезопасить себя от нападения преследователей. Этот вопрос на первое время решился легко: то место, куда все приземлялись после падения, Кротов заминировал - положил пару гранат, поставив их в режим ожидания. Теперь при появлении кого-то прозвучит сигнал – взрыв. А любой приземлившийся на эту горку, должен будет отправиться в обратный полет. Правда, уже в изорванном виде.
С осмотром места повезло еще больше: когда Грони, на правах проводника привел Кротова в главный зал управления и нажал какой-то знак на панели стола, в центре зала появилась голограмма, изображавшая станцию. Все камеры и датчики наблюдения работали. Теперь не надо было обходить пешком весь огромный комплекс. Кроме того, торговец поклялся, что тут никого нет, как все было в прошлый раз, когда он провалился сюда, так все и осталось. Он показал, на запорошенные следы вокруг стола управления:
- Это я тогда ходил. Видишь, после меня никто не наследил.
- А как ты выбрался?
- С трудом. Думал так и состарюсь здесь. Кое-как нашел проход. Потом покажу.
- Хорошо, разберемся. А как на счет воды? Найдем тут что-нибудь?
Грони заулыбался, чумазое лицо засветилось довольством.
- Здесь не только вода, тут и еда есть. Можно жить годы. Здесь есть аварийный запас, наверное, на случай завала или аварии. Я, думаешь, так просто вас сюда потащил?
- Ну ты вообще молодец! Так давай, корми людей.
Грони не обманул, в каждом из ярко-оранжевых контейнеров, стоявших рядом со всеми пультами управления, находился набор блестящих упаковок со стандартным набором сухпайка, плоскими упаковками с водой, и пакеты с универсальными палатками.
- Там, за медмашиной, есть целый склад с такими контейнерами.
- Отлично! Значит, хоть смерть от голода нам не грозит.
Вовка осмотрел свое потрепанное войско и улыбнулся, никто не поддержал, все выглядели усталыми и невеселыми. Даже Гелия растеряла свое восторженное настроение. Наверное, приключений ей на сегодня хватило. Денек был не самый легкий:
- Выше нос! Главное, мы оторвались. Всем можно отдохнуть. Поесть и поспать. Я буду дежурить первым. Потом подниму кого-нибудь.
- Ты, сам отдохни, я присмотрю, - сразу же предложила Сапаренд. – Ты и так тащишь основную нагрузку.
- Спасибо, Саларви, - искренне поблагодарил Вовка, но отказался: - Я сейчас все равно не усну, надо все обдумать. Спи, тебя подниму следующую.
Все разошлись. Вскоре в разных углах центра раздались хлопки надувавшихся палаток и треск, вскрываемых упаковок с едой.
Кротов присел перед широким экраном с видами станции, вскрыл пакет, выбрал еду и стал ждать, когда блюда согреются. Он задумался, бездумно глядя в экран, и не услышал, как кто-то подошел. Поэтому вздрогнул, когда кто-то толкнул его колено. У кресла стоял Шахур.
Он в отличие от остальных, сейчас совершенно не выглядел усталым. Хотя всего час назад, когда они уходили с площади, мальчик выглядел совершенно вымотанным.
- Ты отошел? Все в порядке? Сейчас я прикачу стул, садись рядом. Тут в наборе есть всякие сладкие штучки. Будешь? Мама где? Спит?
Мальчик посмотрел на Кротова, как на несмышленыша и отмахнулся:
- Я уже восстановил баланс. Уже поел. Надо поговорить. Мама поела и я её усыпил.
Он не дожидаясь Вовку, сам пододвинул ближайшее кресло и с ногами залез на него. Навалившись грудью на стол, он заглянул в глаза землянина.
- Что дальше? Что ты решил?
Вовка криво улыбнулся.
- Да, ничего я пока не решил. Вот, думаю.
Потом не выдержал и прямо спросил:
- Шахур, а это, вообще, ты? Или кто-то в твоем теле?
Мальчик внимательно посмотрел на Кротова и серьезно ответил:
- В данный момент, это я – сын Сергея Кротова и Шевезы, по вашей классификации твой племянник.
- Блин, племяш! Прекрати! Ты меня пугаешь.
И пробурчал вполголоса: - Классификация ему…
- Все, хватит отвлекаться, - племянник совсем выполз на стол, и нажал на символ камеры. Вид на экране сменился, и голограмма над столом тоже поменялась. И там и тут появились проекции тоннелей, как понял Вовка, это схема подземки.
- Подожди, сейчас я подключу нас к общей сети слежения. Ты пока ешь.
Все так же держа ручку на символе камер, он на несколько секунд застыл. Голограмма и вид на экране, в это время быстро изменялись, сливаясь в пеструю какофонию цвета.