— Четыре пташечки в нашей группе, — сразу заявил Гамлет с полки, — Кротовский, ты уже решил, за какой приударишь?
— Погоди, а ты видел из инвентаря, что со мной происходило?
— На четвертом уровне появился экран. Мы видели и слышали то, что видел и слышал ты, — радостно сообщил черный птич, — Если никто не возражает, то я запал на зеленоглазку.
— Я и не заметил, что одна из девушек зеленоглазая.
— Вечно ты, Кротовский, не туда смотришь, — сделал мне Гамлет замечание, — Почаще смотри на девок. Нам с серым будет не так скучно в твоем инвентаре.
— Ты за себя говори, бабник пернатый, — фыркнул Ныр, — Вообще-то западать на самок другого биологического вида в приличном обществе порицается и называется зоофилией.
— Спорное утверждение, — не согласился птич, — Зоофилия — это влечение к любым самкам животных кроме человеческих женщин.
— Ребята, я бы с удовольствием с вами поболтал, но хочу сначала прояснить один важный момент.
— Спрашивай, Кротовский.
— Время подходит к полуночи. Вы знаете, как будет происходить перенос в обычный мир?
— Скорее всего, как и в прошлые разы. До полуничи осталась минута. Давай просто дождемся.
— В прошлые разы было по-разному… ладно, дождемся.
Ровно в полночь меня перекинуло в подвал особняка. Ну, нормально. Гоблин вроде бы говорил про вахтовый метод: сутки здесь, сутки там, — приспособлюсь как-то. За время моего отсутствия ничего не изменилось. Пьяненькая Белкина даже не успела усесться за стол. Кто-то кинулся наполнять ее бокал.
— Вы там со спиртным не увлекайтесь, — делаю внушение, — Маргуша пить совсем не приучена. Болеть будет завтра.
— Не переживайте, Сергей Николаич, — подал голос Семигорский целитель, — Я ее подлечу… выпьете с нами?
— Спасибо. Я бы с радостью. Устал очень.
— Скушный ты, Кротовский… — Белкина надула губки, —…но ладно, иди. Отсыпайся… только дружков своих здесь оставь. Гамлет, ты со мной выпьешь?
— Конечно выпью, — черный тут же затрещал крыльями, он-то точно не может пройти мимо юбки.
Ныр тоже предпочел остаться в компании. Насиделся в инвентаре, а тут веселуха. Так что спать я пошел один.
Утром, хорошо выспавшись, умылся и вышел в гостиную. На кухне по-простецки теперь не позавтракаешь. Народу в доме много. Целитель молодец, ни одной похмельной рожи. Все бодрые и румяные. Занимаю почетное место, принимаю тарелку рисовой каши с маслом. Первым беру в руку ложку.
— Сережка, — Анюта сидит сразу справа от меня, как мой личный и ближайший помощник, кашу она смолотила раньше всех, — Расскажешь, зачем тебя царь вызывал?
— Расскажу, конечно. Как раз все в сборе. Всем стоит послушать.
Люди за столом не просто замолкли, а даже замерли… кто-то с ложкой, а кто-то с кружкой в руках.
— Значит… дело такое… государь даровал мне титул владетеля земель от Лучково до Кречевска.
— Вот это да!
— Так это здорово.
— Что-то вид у тебя не радостный, брат Кротовский, — заметил поручик, — В чем подвох?
— Ну… не то, чтобы подвох, — отвечаю дипломатично, — Но придется съездить в Кустовой. Мне в нагрузку теперь надо принимать участие в заседании тамошних заправил.
— И часто туда надо ездить?
— Тут, на наше счастье, не часто. Раз в четыре года всего. Собственно, дело несложное. Проголосую на выборах Кустовского правителя, и можно обратно ехать.
— А, ну это не беда, Сергей Николаич, — отозвался старший Осадчий, — Вы только в одиночку туда не едте.
— Да я понимаю. Мы английский батальон разбабахали. А он как раз из Кустового пришел.
— Вот именно. Мы с Комаринским вам почетное сопровождение организуем. Такое, чтоб ни одна Кустовская собака на вас тявкнуть не вздумала… да, Комаринский?
— Обязательно организуем, — согласился поручик, — В город войдем с помпой, трубами и барабанами.
— Вот помпы как раз не хотелось бы, — пытаюсь возразить, только слушать меня никто не желает.
Все засуетились. К вопросу моей поездки в Кустовой отнеслись со всей серьезностью. Даже Анюта отказалась наотрез отпускать меня одного. Ладно хоть Белкина с бабой Нюкой здесь остались.