Кротовых нор мастер
Кротовых нор мастер
Погружаюсь в осень ее пряных волос, перебираю их пальцами, ловлю ароматы кофе, корицы, немножко жасмина. Она мурлыкает, обнимает меня, чуть царапая коготками плечи, словно игривый котенок. Еще немного желания и настойчивости, и она превратится в страстную львицу, но мне пора.
- Буду ждать, - шепчет она, кутаясь в шелковую простыню, засыпает.
- Два часа, может три, - скорее оправдываюсь перед самим собой, я.
Утро еще не разбудило город, но редкие прохожие уже есть. Звякает трамвай, скрипит тележка молочника, шуршат шинами по лужам редкие авто. Свежесть не бодрит, а скорее заставляет ежиться и кутаться в куртку плотнее. Ускоряю шаг, сворачиваю через сквер к центру. Пешие прогулки дарят энергию и освежают мозг. Переулок, другой, наконец натыкаюсь на мрачную троицу.
Один из них в черном плаще и стэтсоне: то ли фильмов про Дикий Запад насмотрелся, то ли просто считает, что вот так - особо стильно.
Трое стоят возле красной лужи, что еще не впиталась в траву.
Один из них зажимает руку в районе локтя.
Шляпник приподнимает головной убор, узнавая.
- Мы попробовали, не вышло, - явно разочарован он.
Наклоняюсь над кровавой лужей. Не могли поудобнее место выбрать, что ли?
Провожу рукой, трогаю пальцем, нюхаю, морщусь. Достаю губку. Делаю выжимку в пакетик.
- Слинять надо из города с вашими погаными штучками, побыстрее, - говорит раненый.
Подхожу к кирпичной стене. Бурый квадрат на красном фоне - старая, битая ржой железная дверь, пережившая пяток десятилетий, пару войн и три строя
- Э, двери здесь вроде ж не было? - удивляется один из троицы.
Приоткрываю с трудом, она тяжелая и жутко скрипит.
- Сам с нами не хочешь? - Шляпник серьезен, предлагая подобное чужаку, он рискует авторитетом.
- Не могу. Понимаю, но не могу.
Пахнет полынью, теплый ветер выбрасывает ком перекати-поля. Хорошо там, наверное.
Он буркает "спасибо", и троица исчезает в проеме.
Задумываюсь. Если даже у видавшего виды Шляпника дела плохи, значит мир меняется совсем уж скверно.
Прохожу к торговому району, виданное ли дело - к алхимической лавке. Настоящей. Пару лет и пару реальностей назад, мои коллеги и я, долго бы смеялись над подобным. Однако - оно пришло и наступило. Не внезапно, нет.
И я даже знаю того, кто приложил массу усилий для этого...
Лавка алхимика, как и водится, набита пузырьками, склянками, ретортами и толстенными фолиантами. Сам алхимик, мрачный бородач, имени которого я до сих пор не узнал, нависает глыбой над прилавком. Ручищи скорее говорят о пудовых гирях, а не о хрупких пробирках.
- Завязывал бы ты с этим, подсядешь ведь, - морщится он, принимая кровавый пакетик.
Раз в неделю плачу звонкой монетой или иным товаром. Примелькался.
Он выкладывает на прилавок пяток пузырьков. Наполовину пустых.
Удивляюсь. Поднимаю брови в немом восклицании.
- А нету, брат. Нету больше.
Взгляд сверлит полированный прилавок, норовя прожечь там дыру.
Но в мыслях я сейчас с Ли.
Ей нужна подпитка. Иначе она не просто погибнет. Она изменится. И в этой новой, измененной Ли, уже не будет для меня места.
Раньше я покупал любовь. Ее было много, товар был не самый редкий. И алхимиков тогда было больше, от бойких тележников-бродяжников, что ходили по улицам, до солидных мэтров, что прижились на местах бывших солидных фармацевтических компаний, институтов, или просто аптек.
Но все меняется.
И бородач теперь - один из последних оставшихся в городе.
- Все меняется, - тихо бурчит он, нервно сжимая ручищи в кулаки.
- Реальность, чтоб ее, - тихо вторю я.
Да, реальность менялась. Не в лучшую сторону.
Ярко алые кристаллики любви, хорошо растворимые, пенящиеся и взрывающиеся на языке, их становилось все меньше и меньше.
- Гнилой народец нынче пошел, и содержимое у них такое же, - пояснил алхимик, дописывая к ценнику нули.
Кстати, сначала я полагал, что бородатый маньячина ловит жертвы в темном переулке, потрошит, добывает выжимку...
Но - нет.
- Сами несут. Есть способы, как выцедить нужное. Ну, сам понимаешь...
Потом нести стали все меньше, и даже бывалые охотники за дивностями приносили лишь крохи.
Постепенно, пришлось переходить на покупку суррогатов.
Капельку желания, ложку страсти, чутка порошка вожделения. Утром в кофе, хватает на весь день.
В последнее время с реагентами вообще беда.
Точно знаю, настанет день, когда бородач свернет свою лавчонку, погрузится в дилижанс и поковыляет на север. Там нравы попроще, гнили поменьше, люди почище, и промысел , как следствие, удачнее.
Момента когда этот самый день наступит, жду со страхом.