«Пожалуйста… пусть он не зайдёт в спальню… пусть у него не возникнет эта мысль…» — снова и снова молча молю я.
— Знаешь, док? Мне нравится мой новый дом… и мне нравится моя новая женщина. — Он грязно усмехается, и меня начинает тошнить, когда Страйк садится рядом и по-хозяйски обнимает меня. Он почти нежно шепчет мне на ухо: — Чтобы скрепить нашу связь нужна лишь небольшая формальность, так что, думаю, мы можем перейти к немного более интимной форме общения… Лэсли.
Я не могу сдержать дрожь, когда Страйк с нежностью гремучей змеи облизывает мою шею.
— Ты чертовски хороша на вкус… и ты возбуждаешь меня. Я не трахался уже несколько недель. Кажется, у меня появилось настроение немного испробовать тебя.
Краем глаза я вижу, как Страйк расстёгивает свои брюки. Я сразу же пытаюсь вырваться и вскочить. Но Страйк сдавливает меня такой жёсткой хваткой, что я кричу от боли.
— Мне нравится, когда женщины кричат… а ещё, когда они боятся… и ты будешь часто кричать от страха, чтобы доставить мне удовольствие. — Его голос становится грубее. — Но сейчас я не собираюсь терпеть твою робость.
Он хватает мою руку и заставляет меня обхватить член. Даже не глядя, я знаю, что на этот раз он возбужден.
Горячий, пульсирующий член лежит в моей руке, которую Страйк удерживает железным захватом. Он начинает грубо скользить моей рукой вверх и вниз по эрекции. Из его горла вырывается грубый рык, голос становится хриплым.
— С ним ты так же ломаешься?
Я всхлипываю и стараюсь сосредоточиться на чём-то другом, кроме пульсирующего члена, но мне это не удается. Слишком реальны Страйк и опасность, исходящая от него.
— О, я буду трахать тебя, Лэсли… щенок понятия не имеет, как обращаться с такой женщиной, как ты.
Он начинает подмахивать бёдрами, жёстче и быстрее двигая мою руку на члене. Из его глотки вырываются хрюкающие звуки, которые подсказывают мне, что он близок к кульминации. Я отворачиваюсь, и, слава богу, Страйк слишком занят своим удовольствием, чтобы заметить это. Я не хочу видеть, как он кончает… как он заставляет меня удовлетворять его омерзительную похоть.
Он последний раз вскидывает бёдра и сжимает мою кисть, заставляя обхватить член ещё крепче. Страйк издаёт громкий, животный рык, член бешено дёргается. На мою руку брызгает горячее семя, и мне хочется закричать, вырваться и сунуть руки под холодную воду, чтобы смыть с себя Страйка.
Затем, наконец, он освобождает мою кисть, и я сдерживаю желание вытереть сперму о его рубашку.
— Тебе придётся стараться лучше, иначе я буду тобой не доволен. А ты же не хочешь, чтобы я был недоволен тобой, верно, Лэсли?
Я открываю рот, но не могу говорить. Всё, чего я сейчас хочу, чтобы земля разверзлась и поглотила меня.
Но вместо этого внезапно раздается грохот, и входная дверь слетает с петель. В следующий момент, словно разъярённый демон мщения, в комнате появляется Кроу. Ему требуется лишь сотая доля секунды, чтобы оценить обстановку: расстёгнутые брюки Страйка, его рука, крепко обхватившая меня… моя рука, которую я отставила от себя, будто мерзкое животное…
Я по-прежнему ничего не могу сказать. Вместо этого я смотрю на Кроу, и по моим щекам текут слёзы.
— Ну наконец-то, — рычит Страйк и убирает свою руку с моих плеч. Я сразу же вскакиваю, бегу на кухню и смываю сперму Страйка со своей руки. Я не могу вернуться в гостиную… не могу смотреть на Кроу… Вместо этого я соскальзываю за кухонный блок, обнимаю колени и плачу.
КРОУ
Я хочу броситься на него и убить голыми руками. Лишь в последний момент мне удаётся сдержать себя. Страйк неторопливо заправляет обмякший член в брюки и затем встает. Довольная усмешка на его лице делает меня почти невменяемым. Я знаю, к чему он принудил Лэсли… и я знаю, что он сделал это, чтобы у меня снесло крышу… чтобы я не мог ясно мыслить. И я действительно едва не бросаюсь на него в слепой ярости… но альфа во мне побеждает. Чтобы Лэсли всегда была во мне уверена, я должен раз и навсегда установить порядок.
— Попрощайся с жизнью, Страйк. Я убью тебя… ты зашёл слишком далеко.
Он усмехается, сверкая глазами.
— Наконец-то, щенок. Я уж подумал, что тебе не хватает яиц в штанах, чтобы сразиться за твою шлюху и звание. — Он осклабился, и его следующие слова едва не свели меня с ума: — Твоя малышка была хороша.
— Мы будем драться… снаружи, — выдавливаю я, стараясь сохранить самообладание.
Глаза Страйка блестят.
— После тебя, щенок.
Я не спускаю с него глаз, пока мы выходим из дома. Я слышу доносящиеся с кухни рыдания Лэсли. Проклятье! Сейчас я должен быть там, чтобы позаботиться о ней. Но дело не терпит отлагательств.
За дверью ждут мои братья по оружию… они не осмелились войти в мой дом без спроса. Я вздыхаю с облегчением, когда вижу Торна, который только что примчался из своего бунгало. Я бросаю на него взгляд, и он понимает меня без слов — не колеблясь ни минуты, он бежит мимо меня в дом. Никому кроме него я бы не доверил сейчас Лэсли.
Остальные складывают руки на груди. Это борьба не на жизнь, а на смерть — каждый из них знает это, и каждый из них понимает и принимает правила.
— Итак, щенок… какое оружие ты выбираешь?
Я снова сосредотачиваюсь на Страйке. Он стоит в пяти шагах от меня, его тело и мышцы напряжены, и он в любой момент готов атаковать.
Медленно я вытаскиваю из пояса с оружием нож. Он длинный и с зубчатым краем. Я хочу быть уверен, что ублюдок не выживет.
Страйк с издёвкой поднимает брови и достаёт свой нож:
— Как пожелаешь, Кроу. Ножом я убиваю с особым удовольствием, — говорит он тихо и угрожающе. Я фокусирую взгляд на Страйке, заставляя себя избавиться от своих чувств и мыслей о Лэсли… любая ошибка, любое отвлечение могут стать роковыми. И это будет означать, что Страйк сможет делать с Лэсли всё, что захочет. Победитель получает приз…
Страйк выжидает, никто из нас не хочет атаковать первым. Вместо этого мы кружим, как голодные хищники, выискивая слабое место в обороне другого. Затем Страйк делает выпад, и я уворачиваюсь от его ножа в последнюю секунду. «Дерьмо!» Он быстр… и смертельно опасен!
На его голове и шее проступает пот. Так же, как я, Страйк напряжён и накачан адреналином.
Когда он моргает, я пользуюсь возможностью и выбрасываю вперёд руку с ножом. К сожалению, я задеваю лишь его предплечье, но порез глубокий, и Страйк тихо матерится.
— Это ты зря… щенок, — выплёвывает он, и я слышу ярость в его голосе. Хорошо! Теперь мы в равном положении… Страйк вот-вот потеряет контроль, как и я…
Не успеваю я додумать мысль до конца, как Страйк бросается на меня. Его животные инстинкты сильнее, чем самообладание. Это мой шанс! По сравнению со мной, у Страйка гораздо больше опыта в бою… только если мне удастся нащупать его слабые места, у меня будет возможность победить.
Я делаю пол-оборота, уклоняясь от удара, и бью его под колено. Он покачивается, но удерживается на ногах… чего я не ожидал, так это, что его нож полоснёт моё бедро. Сначала я ничего не чувствую, однако потом сквозь ткань штанов просачивается кровь. Страйк подловил меня своим ножом. Я могу только надеяться, что рана поверхностная, потому что мне некогда её рассматривать.
Лицо Страйка искажено яростью, он снова бросается на меня. Я вижу, как в его руке блестит лезвие.
На этот раз я готов и в нужный момент уворачиваюсь. Рука Страйка попадает в пустоту. Он поворачивается ко мне спиной, и, среагировав за долю секунды, я вонзаю в него нож.
Страйк издаёт шипение, когда я выдёргиваю клинок из его живота.
Он инстинктивно прикрывает рану рукой, и я вижу, как сквозь пальцы сочится кровь… яркая и бьющая толчками. Я попал в артерию. Судьба Страйка решена.
Он тоже это знает, но не сдаётся. Напротив, его глаза зажигаются ненавистью.
— Дерьмо… щенок… ты меня достал, — шепчет он, поэтому слышать могу только я.
Мои братья по оружию по-прежнему не вмешиваются, ожидая окончания боя. Но на некоторых лицах уже явно читается удовлетворение.