– Прошу прощения, сэр. Вас просил позвать падре Патрик. Он в отдельном кабинете.
– А что же малец – побоялся передать мне просьбу сам? Неужели я так страшен?
– Он недавно у меня работает, подобрал на улице, не освоился, робеет перед благородными.
– Эдак не набегаешься за слугами.
– Ничего. Освоится еще, – ухмыльнулся владелец Даниэль.
– Хорошо. Я поднимусь.
Андрей встал из-за стола и направился к лестнице. Гостиница Даниэля славилась среди делового круга Йорка именно благодаря этому самому кабинету. Месту, где могли без опаски обсуждать любые дела. Гарантия сохранения тайны была абсолютной и проверена годами. Андрей сомневался в этом, но пока не слышал ничего, что бы противоречило этому утверждению. Однако при столь сильных позициях инквизиции, которая в этом мире была сродни КГБ в СССР, в существование официального места, где можно говорить без опаски, как бы это сказать помягче, слегка не верилось. Но пока повода сомневаться в этом не было, хотя червячок сомнения не отпускал.
Просьба падре немного удивила Андрея. Он приехал с ним, чтобы встретиться со своими братьями. То, что он решил воспользоваться этим кабинетом, удивительным не было – как-никак, бывший епископ был в опале, и навлекать неприятности на тех, кто не отвернулся от падре и сегодня, было глупо. Но с другой-то стороны, падре тоже должен был предполагать то, что заведение Даниэля под колпаком, не дурак ведь, опять же уже был под следствием инквизиции, а как говорят, «обжегшись на молоке, дуют на воду». Но вот он преспокойно общается с кем-то из своих доверенных лиц. Да и Бог с ним по большому счету, но для чего понадобился ему Андрей, было удивительно вдвойне: уж Новак-то к делам Церкви не имел никакого отношения, а если быть до конца откровенным – то и не хотел иметь. Спокойнее так и здоровее будешь.
В кабинете за накрытым скромной трапезой столом сидели двое. Падре, о чем-то крепко задумавшийся, и мужчина средних лет. Одежда обычного горожанина, в углу на лавку сброшен ничем не примечательный полушубок и треух. Внешность также ничем не примечательна – если такого попросят описать, то и не вспомнишь ничего. Среднего роста, самого обычного телосложения, спокойное, ничем не выделяющееся лицо, ни красивое, ни страшное, обычное, в общем, лицо, без шрамов, с самой обычной бородой, какие здесь носят практически все мужчины. Серая мышка – это определение, похоже, подошло бы в самый раз.
– Проходи, сын мой, – заметив в дверях Новака, пригласил падре Патрик.
Андрей присел к столу и внимательно посмотрел в серые глаза незнакомца. Он понимал, что падре пригласил его сюда для того, чтобы познакомить с этим мужчиной, поэтому Новак, привыкший доверять своим первым впечатлениям, постарался повнимательней изучить незнакомца. И он затруднялся сделать для себя хотя бы какие-то выводы. Подобно и внешности, этот человек не вызывал ни симпатий, ни антипатий – так, нечто среднее. Это Андрею не понравилось больше всего, и он решил держать ухо востро.
Мужчина, словно понимая, что его оценивают, смотрел на него спокойным взглядом, но что-то на уровне подсознания выдавало в его взгляде такую же заинтересованность и попытку оценить собеседника, хотя внешне это был спокойный взгляд открытого и честного человека.
Падре примерно с минуту наблюдал за молчаливым диалогом этих двоих, а потом, неопределенно хмыкнув, заговорил:
– Ну что, наигрались в гляделки? Пора бы вас и познакомить. Сэр Андрэ Новак, рыцарь Английской короны, вассал сэра Сэдрика Йоркского, возможно, в скором времени барон Кроусмарш. – Андрей медленно кивнул, подтверждая сказанное. – Ну а это брат Адам, дознаватель ордена Святой инквизиции нашей матери Церкви.
При этих словах Андрей тут же напрягся, и как он ни пытался следить за собой, это тут же стало заметно невооруженным взглядом. Тело воина, которое во время опасности действовало на уровне инстинктов, тут же нашло наиболее удобную позу, чтобы иметь возможность быстро и без помех подняться, при этом не мешая обнажить оружие, рука сама собой легла на рукоять боевого ножа, так как воспользоваться мечом в относительно тесном помещении было затруднительно.
Все это не укрылось от внимательного взгляда инквизитора. Наблюдая за переменами, произошедшими с Андреем, брат Адам ухмыльнулся и, взяв со стола кружку с вином, сделал небольшой глоток.
– Не любите вы инквизицию, сын мой, – вернув кружку на стол, спокойно проговорил он. – Вон как подобрались – словно волк, загнанный в угол сворой гончих.
– Почему я должен не любить инквизицию? – как можно более безразличным тоном постарался сбить возникшее напряжение Андрей.