Первым дело начали пробиваться крылья. Лопатки содрогнулись, начали деформироваться кости, суставы. Крылья вытягивались и вытягивались, росли. Вот уже где-то метровый размах, вот уже два метра. Шипы на краях драли кожу, но Райхику было даже приятно ощущать эту боль. Наконец-то крылья пришли в норму: чуть меньше пяти земных метров в размахе. Пока что они были уродливы, голые, как у младенца-дракона, без чешуи.
Следующими начали деформироваться конечности. Ноги и руки становились чуть короче, колени и локти стали острее и начали сильно выпирать. Мизинец и безымянный пальцы срослись и образовали собой единый, «второй большой палец». Райхик даже по нему успел соскучиться: привыкать к пяти пальцам было достаточно трудно, и он убил на это немало времени, ведь мизинец никак не хотел слушаться своего хозяина.
Позвоночник чуть округлился, череп стало сдавливать и вытягивать вдоль. Нос и рот подались дальше, чем все остальное. Волосы с макушки опали примерно за секунду, уши прижались к голове и тоже чуть вытянулись, заострились на концах. Глаза же приняли огненный драконий оттенок и блеск.
Теперь чешуя. Кожа ороговела волной с пальцев ног до головы, потом начали отделяться чешуйки, которые через секунду потемнели. Райхик втайне гордился своей темно-бардовой чешуей, поэтому ждал ее возвращения больше всего. На секунду его пробрала судорожная дрожь от холода, потому что поры дракона резко расширились, давая волю теплообмену. Но в следующий миг чешуйки прижались, закрывая теперь нежную кожу от непогоды и приводя температуру тела в порядок.
Внутренние органы приходили в драконью норму: сердце увеличивалось, легкие сжимались, желудок тоже. Мышцы, которые Райхик так бережно растил на службе, вернулись обратно вмиг. Удобно.
Все, теперь порядок. Остатки человеческой крови перегонялись драконьим сердцем медленно, но это было в порядке вещей. Кровь драконов меньше обогащается кислородом, кровоток идет медленнее.
Райхик вздохнул полной грудью. Получилось, конечно, не так полно, как если бы у дракона были легкие человека, но и этого хватило. Райхик почувствовал запах родины, дома, Абхарта. Он скучал.
Быстро напялив тунику – вначале задом наперед, но потом, сообразив, переодел ее – он взглянул в небо. По тому, что большее солнце почти загораживало сейчас меньшее, Райхик понял, что было драконье лето. Да, ровно год прошел с тех пор, как он покинул родную планету. В последний раз он видел солнца абсолютно такими же.
Светила находились еще только в первой половине неба, а значит было утро. Рабочий день ДАПСа только начался. Хотя кого это беспокоило, ведь сейчас произошло практически ЧП, а значит, наверное, все в штабе стоят на ушах. Шутка ли, главная щель может быть теперь закрыта! Если в штабе, конечно, разберутся, что делать с Константином.
Райхик решил не терять ни минуты больше. Резко повернув голову в сторону города, он присел, а затем стремительно взмыл небо.
***
– Как это, ты уснула?! – Бадор находился сейчас, мягко говоря, не в самом хорошем расположении духа. Всю ночь он расхаживал по номеру из-за бессонницы и шальных нервов: мало ли, Де’ра заснет, и что-нибудь случится? В конце концов, он решил проверить, но было уже поздно: опасения подтвердились, Подзельцев сбежал. Теперь сотруднице оставалось только виновато смотреть в пол. – Ты не смогла выполнить такого простого задания?! Дорах! – произнес он, что с барна переводилось примерно как «размозженный череп дракона».
– Я несколько дней уже на ногах! Ты не представляешь, как это сложно?! – безнадежно восклицала она, почти плача. Ее всегда сосредоточенное и серьезное лицо воительницы сменилось ребяческим и виноватым личиком: блестящие от влаги глаза, дрожащая нижняя губа и брови домиком делали ее похожей на маленького ребенка.
– Глупая девчонка! – Бадор не мог успокоиться. Его почти трясло от злости. – Ты не представляешь, как это важно для Абхарта! А ты…
Лицо Де’ры резко переменилось. Глаза заблестели уже от гнева, скулы вытянулись, а сама она тяжело задышала. Бадор не смог произнести следующую фразу, так как Де’ра взорвалась от возмущения.