Мне пришлось прикусить щеку изнутри, чтобы не рассмеяться. Вот это будет весело.
Вампир снова поднимает лом.
— Ладно, ладно, — кричу я, притворяясь испуганной. — Выхожу. — Я поднимаю руки, показывая пустые ладони. Вампир мотает головой в сторону моей двери. Я отпираю и медленно ее открываю. Вампиры отступают, чтобы дать мне пространство.
Ошибка.
Вампир на крыше машины спрыгивает ко мне. — Ксавье хочет…
Я никогда не узнаю, чего хочет мой бывший наставник. Ломом вампира не убьешь, но воткнуть его в кишки — хороший способ привлечь внимание. Вслед за ним, я ломаю остальным шеи и они аккуратно падают, готовые к тому, чтобы позже пронзить их колом или оставить до рассвета. Я делаю все быстро на вампирской скорости. Когда поворачиваюсь, то на секунду замечаю шок на ждущих лицах. Я быстра, как вампир. А может, и быстрее.
Словно в замедленной съемке, вампиры начинают набрасываться на меня — слишком медленно. Я бросаюсь первой. Ломом вспарываю живот второму, третьему. Я потеряла элемент неожиданности, но провела годы, практикуясь в борьбе и убийстве вампиров. Благодаря крови Люциуса и обучению Ксавье меня невозможно остановить.
Я гонюсь за двумя в парке и протыкаю их колом из ветки дерева пало-верде. Я быстро возвращаюсь со сделанными кольями и убиваю остальных парней. Утаскиваю их в парк и прячу в канаве. Надеюсь, ни один человек не найдет их до того, как рассвет превратит их в пепел.
Когда просовываю голову в «Ламбо», то слышу, как дребезжит мобильник. Я беру его и автохолодильник с кровью и бегу к уже пустому «кадиллаку», прихватив ключи у главаря.
Деклан отвечает с первого гудка.
— Что случилось? — кричит он.
— Пятеро парней, вампиры. Они пытались отвести меня к Ксавье.
— Пытались?
— Ага. Ну, вампирская кровь имеет свои преимущества, — говорю я, не успев подумать.
Но Деклан, похоже, знает о вампирской крови, потому что втягивает в себя воздух, а затем бормочет упрекающим тоном: — Девочка…
Мой желудок сводит судорогой, когда завожу машину. Я чувствую себя лучше. Не на сто процентов, но достаточно хорошо, чтобы уничтожить любого, кто попытается остановить меня. Включая вампира или еще пятерых.
— Где ты? — спрашивает Деклан.
Мелькает дорожный знак, и я отвечаю ему. — Примерно в двадцати милях от дома Люциуса. Почему спрашиваешь?
— Потому что когда ты повесила трубку, мы позвонили Франжелико. Я хотел отследить твою машину, чтобы мы могли прийти и помочь тебе.
— И что? — Я разворачиваю «кадиллак». Он, конечно, не идет в сравнение с «Ламбо», но довольно резвый для такой тяжелой машины.
— А то, что в доме никто не снял трубку. Ни Люциус. Ни один из его охранников.
Мое сердце глухо стучит. — Я еду туда. Немедленно.
— Селена… это не безопасно… Франжелико хотел бы, чтобы ты держалась подальше… — бормочет Деклан.
— Он может быть в опасности. — Ксавье хочет убить Люциуса настолько сильно, что убил всю мою семью и стаю и ждал годы, пока я не стану его идеальным оружием. Теперь он не остановится.
— Кто осмелится напасть на короля вампиров?
— Ксавье, — отвечаю я, и мое сердцебиение ускоряется вместе с «кадиллаком». — Не только Ксавье. Это переворот. Отпрыски Люциуса хотят свергнуть его. Что, если они заодно с Ксавье? — Чем больше я об этом думаю, тем больше в этом смысла. Этот аукцион не один Ксавье устроил. Что бы ни происходило, все враги Люциуса объединились.
Я нажала на газ до упора педали, и колеса завизжали.
Люциус
Я сразу знаю ту минуту, когда солнце отступает перед темнотой. Мои легкие наполняются воздухом.
Летаргия уходит. Я встаю, отодвигая крышку саркофага. Мой утренний ритуал требует сверхъестественной силы, чтобы заставить меня почувствовать себя всемогущим. Бессмертным. Вместо этого я опустошённый. Слабый.
Я закрываю гроб и складываю руки, словно в молитве. Но кому я буду молиться? С моим возрастом я ближе всех к богу, которого кто-либо когда-либо встречал. Бессмертный, всемогущий.
На веки проклятое чудовище.
Прохладный воздух проносится по коридору. Я моргаю, но не поворачиваю головы.
Без нее дом пуст. Без нее моя жизнь пуста.
Но не в моем склепе. Здесь кто-то есть.
— Люциус, — голос Ксавье эхом отдается во мраке.
Я оставил склеп открытым. Две тысячи лет, и я никогда не терял бдительности. До нее — ни разу. И когда она вошла, то принесла свет в мой мир, свет, который, как думал, я никогда больше не увижу.
Тени сгущаются, когда одноглазый вампир принимает твердую форму.
Пришло время покончить с этим. Я встаю, чтобы приветствовать своего вечного врага. — Привет, старый друг.
Селена
Я жму до упора, когда внедорожник въезжает на гору к дворцу Люциуса.
— Подожди, девочка, — голос Деклана потрескивает в трубке. — Мы почти на месте.
Стиснув зубы, я поворачиваю слишком быстро. «Кадиллак» едва не переворачивается, когда встает на два колеса и с резким толчком приземляется. «Я уже еду, Люциус». Не знаю, в беде ли он, но то, что он не отвечает на звонки, то, что приспешники Ксавье нашли меня, не предвещает ничего хорошего.
— Наверное, это Ксавье и все потомки Люциуса, — говорю Деклану, чтобы он знал, во что мы ввязываемся. Как бы безумно это ни звучало, я верю, что они объединились. — Есть одна вещь, которую я не понимаю. Ксавье — враг Люциуса. С чего бы потомкам Люциуса объединяться с ним? — удивляюсь я вслух.
— Селена, есть еще кое-что, что ты должна знать, — говорит Деклан. — Я выслал тебе неполную запись, только ту часть, где свидетель назвал имя нападавшего.
Я делаю еще один поворот. — И что?
— Не вся твоя стая погибла во время резни. Альфа навел кое-какие справки, некоторых из твоей стаи забрали в частную резиденцию. На этой базе располагалась лаборатория, и есть доказательства того, что они умерли не сразу. — Он замолкает, как будто то, что собирается сказать, слишком ужасно, чтобы произнести это.
— Пытки? — спрашиваю я.
— Не совсем. У вампиров была цель похитить самых молодых и сильных из твоей стаи. Мы думаем, что вампиры пытались обратить их.
— Оборотней нельзя обратить, — говорю я на автопилоте, хотя слова Люциуса эхом отдаются в моей памяти. «Им пришла в голову мысль, что они могут обратить оборотней, — сказал он. — Создать армию, чтобы свергнуть меня».
— Ксавье искал способ. У него была теория, что если из оборотня получится вампир, то он будет сильнее любого другого существа на земле. Способный свергнуть любого.
— Например, короля вампиров.
— Именно.
— Это сработало? Сработал ли какой-нибудь из экспериментов?
— Очевидно, нет. Все подопытные, которых он украл, в конце концов умерли. Мне очень жаль, девочка.
— Все в порядке. — Я и так думала, что они давно умерли. Это ничего не меняет.
— Он когда-нибудь пытался изменить тебя?
— Нет. — Я выгляжу как первая любовь Люциуса. Я была слишком ценна, чтобы терять меня на рискованный эксперимент. В отличие от остальной моей стаи.
Чертовы долбаные вампиры. Вся машина провоняла ими. Я нажимаю кнопки на стеклах и расслабляюсь, когда свежий воздух проникает в салон.
Не знаю, справлюсь ли я с Ксавье и всеми его потомками, но попытаюсь…
Я медленно подъезжаю к воротам дома Люциуса. Они открыты, но кто-то дежурит в караульном помещении. — Тихо, — приказываю Деклану и снова закрываю окна, перед тем как остановиться возле караульного помещения. Вампир выходит.
— Ты ее поймал? Ксавье хочет, чтобы ты привел…
Я распахиваю дверь с такой силой, что он отскакивает назад. Спотыкается и падает. С моим улучшенным зрением вампиры не выглядят слишком грациозными. Я выскакиваю из машины и прыгаю на него сверху, свернув ему шею прежде, чем он успевает сказать хоть слово. Пронзаю его колом и оставляю лежать там, где он упал.
За сторожкой, в канаве, лежат стражники Люциуса. Не очень хороший знак.
Я запрыгиваю обратно в «кадиллак» и говорю все Деклану, а он передает тому, кто сидит за рулем.
— Я иду, — говорю я и бросаю трубку.
— Подожди нас, девочка, — кричит Деклан, и я кричу в ответ: — У нас нет времени!
Впереди появляется какое-то препятствие. Еще два черных «кадиллака» припаркованы так, чтобы перекрыть дорогу. Я практически замедляюсь — пока не вижу две тени, стоящие в стороне. Охранники-вампиры. Один машет мне, чтобы я остановилась. У другого в ухе рация. Вижу момент, когда они понимают, что я не один из их коллег. Их глаза округляются.