Глава XI
Небольшой пруд находился примерно в километре от Мурбрука в плоской низине у опушки, которая в дождливое время превращалась в трясину. Но сейчас только дно было покрыто грязной водой, от которой шел затхлый смрад. На илистом берегу росли папоротники и камыш, в холоде сумерек покрытые поблескивающим ледяным покровом, вода тоже схватилась тонкой ледяной корочкой — при такой температуре уже через несколько дней она превратится в толстый слой льда.
На илистом берегу, частично в неглубокой ледяной воде пруда лежал жутко изуродованный труп женщины. Сначала Зара увидела лишь ярко-рыжую длинную гриву волос, доходивших до пояса, которая пряжей золотисто-красных нитей наполовину закрывала обнаженное тело. Но, приблизившись к трупу на расстояние нескольких шагов и сойдя с лошади, чтобы рассмотреть мертвеца поближе, даже хладнокровная, привыкшая ко всему Зара с трудом сдержала стон.
Безжизненные глаза мертвой девушки пристально глядели в пасмурное небо, рот был широко распахнут в безмолвном крике. Горло перегрызено, сердце вырвано из груди. Изодрана зубами и когтями одежда, как и тело под ней. Очевидно, молодая женщина, которой было около двадцати лет, уже несколько часов пролежала здесь, так как ее белая как алебастр кожа, как и вода, была покрыта тоненькой корочкой льда.
— Боже мой, — в ужасе прошептал Ян, стоявший позади Зары, но в голосе его явно слышалось облегчение, что мертвой оказалась не его любимая Ванья. — Это Ила, дочь кузнеца…
Зара опустилась рядом с мертвым телом на колени, Ян и Фальк спешились, чтобы подойти ближе. Фальк глубоко вздохнул, и кадык прыгнул вверх-вниз. Затем он собрался с духом, сделал шаг вперед и опустился на колени рядом с Зарой, которая внимательно осматривала труп и землю рядом. Пристальный и серьезный взгляд, невыразительное лицо — ничто не выдавало, о чем она сейчас думает.
Затем она поднялась и медленно обошла тело. Поодаль, у края низины появились несколько жителей Мурбрука. С испуганными лицами и прижатыми ко рту руками они следили, как Зара, глядя в землю, медленно идет вдоль илистого берега, как через несколько шагов останавливается и рассеянно осматривает опушку леса.
С окаменевшим от ужаса лицом Фальк подошел к Заре. Взгляд мертвеца лишил его всякой находчивости.
— От меня, конечно, мало проку, — заметил он. — Я не специалист, но раны этого бедного существа кажутся мне слишком серьезными, чтобы их мог нанести волк.
Зара кивнула.
— Раны от укусов на шее и грудной клетке шириной почти в две ладони, и когти вошли в мясо, как нож, пять рядом, с таким промежутком, что становится ясно — у зверя огромная лапа, по меньшей мере вдвое, если не в трое больше, чем у волка.
— Не говоря уже о том, что у волка не пять когтей, — заметил Фальк, — а только четыре.
— И на задних лапах тоже, — согласилась Зара.
Фальк наморщил лоб:
— Что ты имеешь в виду?
Зара указала на илистую, схваченную льдом землю на берегу пруда, где неподалеку от трупа можно было разглядеть отчетливые следы: глубокие, наполовину наполненные водой отпечатки лапы с пяти когтями, по размеру больше ладони мужчины с широко расставленными пальцами.
— У зверя по пять когтей на передних и задних лапах, а обратив внимание на глубину и величину отпечатков лап и размер следов от укусов…
— …можно сделать вывод, что существо огромного размера, — прошептал Фальк. — По меньшей мере с человека, но несколько тяжелее.
Он с беспокойством посмотрел на Зару.
— Совсем не похоже на волка.
— Это не волк, — заявила Зара и принялась рассматривать следы на земле. — Я не знаю, что это за существо, но определенно не волк.
Она подняла голову, когда неожиданно услышала топот копыт. Через мгновение на холме над низиной показался господин на коне, в благородном сером сюртуке, развевающемся плаще и чиновничьей фуражке. Его сопровождали двое вооруженных мужчин в мундирах. Свита спустилась с холма, за ними — несколько жителей Мурбрука со смоляными факелами.
Ян заметил взгляд Зары, внимательно изучающий прибывших.
— Это Рейнхард фон дер Вер, — пояснил он, — наш бургомистр.
Зара что-то проворчала в ответ и проследила взглядом за бургомистром, который наконец подъехал ближе и придержал лошадь у самого края низины.
— Боже мой, неужели снова?! — простонал Рейнхард фон дер Вер, увидев лежавшее на берегу мертвое тело. — Только не это!
Возмущенный и расстроенный, он проскакал по берегу и, не слезая с седла, окинул труп печальным взглядом; его высокие, до колен, сапоги в стременах поблескивали свежим глянцем.