Но было и кое-что еще. Животный, какой-то неясный запах, почти заглушенный смрадом, напоминавший запах псины. Зара не могла припомнить, чтобы однажды уже встречала подобный, но не сомневалась, что напала на верный след.
Бросив последний взгляд на убитого кабана, она вышла из ниши и с любопытством огляделась вокруг. Ее ноздри слегка подрагивали, когда она попыталась определить, куда ведет след. Убившее кабана существо удалилось в юго-восточном направлении от Чертовой скалы. Запах следа был уже старым — кабан был мертв по меньшей мере два-три дня, — но достаточно устойчивым, чтобы Зара могла по нему пойти. Она снова углубилась в подлесок, недалеко от того места, из которого недавно вышла, но теперь направилась в противоположном направлении, прочь от Чертовой скалы и суматошной компании охотников, шум от которой с каждым мгновением становился все громче.
Зара шла по следу сквозь поросль — путаницу кустов, папоротников и высокой травы. Темный, каким-то образом опасный запах, след, взятый ею у трупа кабана, стал интенсивнее. Но даже теперь Зара не могла определить, к чему отнести этот странный, ни на что не похожий запах. Без сомнения, он принадлежал животному, но к нему примешивался еще какой-то другой, трудноуловимый запах, казавшийся вне границ ее восприятия, в непосредственной близости и тем не менее непостижимый. Зара знала только одно: кем бы ни было это существо, оно не сравнимо ни с одним, встречавшимся ей до сих пор. Зара слегка занервничала.
Вскоре лай и призывы загонщиков замерли вдали, и Зара осталась наедине с тишиной леса и следом, который, как она надеялась, приведет ее к бестии. Но даже если это будет так, до окончания дела еще ой как далеко: имелось маленькое, но существенное различие между «выследить бестию» и «убить бестию». Ведь предполагалось, что это создание обладает чрезвычайной силой и неуязвимо для оружия. Правда, с течением времени Зара столько раз желала себе смерти и обретения покоя, но все же сейчас была испугана хотя страх смерти давно потерял для Зары свое значение, было еще нечто, удерживающее ее легкомысленно ставить свою жизнь на карту: нет никаких гарантий, что и после смерти она сможет обрести освобождение…
Местность была погружена в неясный полумрак, как перед наступлением ночи, казалось, что полог леса поглощает почти весь свет. Но Зара без труда ориентировалась, а по истечении некоторого времени лес снова начал редеть.
И тотчас перед ней из чащи выступил зловещий силуэт развалин.
В жалких руинах угадывался некогда великолепный господский дом, с башенками, эркерами и балконами, но от прежнего великолепия мало что сохранилось. Только тяжелые, покрытые сажей тесаные камни, обугленные балки и доски, частично обрушившиеся, заросшие мхом стены и пустые оконные рамы с почерневшими осколками стекол. От второго этажа и крыши остались лишь обломки и обугленные кирпичи, обломки дымовой трубы и деревянного конька крыши валялись разбросанными в заросшем бурьяном палисаднике. Слышен был свист ветра, проникавшего сквозь голый скелет кровли.
Высокая, в рост человека, железная изгородь с острыми пиками по верху окружала развалины дома и сад, где ржавые детские качели тихо поскрипывали на ветру. Калитка в сад отсутствовала.
Но и теперь, спустя годы после пожара, над мрачными руинами витал запах гари. Зара почти явственно ощутила треск огня, пожирающего дом и все, что было в нем. Она пыталась понять, что могло здесь произойти. И кто жил здесь, на отшибе, далеко в стороне от людей?
Глубоко задумавшись, она приближалась к развалинам, когда внезапно краем глаза заметила какое-то движение между обломками около стены дома, там, где сгустились самые темные тени. Затем услышала тихое утробное рычание и сразу остановилась, схватившись за рукояти мечей. Ее глаза превратились в узкие щелки, когда она попыталась проникнуть взглядом в темноту и понять, кто затаился там, в тени развалин.