Бестия яростно зашипела, поняв, что добыча ее одурачила, развернулась — и извергла исполненный болью визг, когда сразу оба клинка вонзились в ее грудь. Черная густая кровь хлынула из ран, но, прежде чем Зара успела сильнее надавить на мечи, чтобы глубже погрузить их в тело, чудовище в слепой ярости нанесло удар правой лапой. Вампиресса попыталась уклониться от удара, но оказалась не слишком расторопной.
Когти разорвали одежду, глубоко погрузились в мясо и прочертили пять параллельных борозд от левого плеча вниз, к пупку. Зара застыла от накатившей мучительной боли, и на мгновение у нее почернело перед глазами. Откуда-то издалека она услышала чей-то громкий крик, не понимая, что это кричит она сама. Она заморгала, пытаясь стряхнуть оцепенелость, и отшатнулась, покачиваясь назад, мечи выскользнули из тела бестии, оставив после себя маленькие кровоточащие ранки, выглядевшие в мощной грудной клетке чудовища комариными укусами. Бестия постояла немного на месте, как будто обдумывая, что ей дальше делать. Ее красные глаза следили за каждым движением вампирессы, будто чудовище ясно понимало, что лучшего случая, чем теперь, у него не будет, что боль крепко заключила Зару в свои объятия и ее поле зрения омрачено черной пеленой. Бестия снова извергла злобный, пронзительный рев, встряхнула мощным черепом и с оскаленными зубами бросилась вперед, чтобы довести дело до конца.
Сквозь темное покрывало дурмана Зара увидела, как чудовище — стена мяса и мышц — движется на нее, видела оскаленные клыки и горящие красные глаза, видела, как мощная лапа, испачканная кровью, снова в энергичном размахе наносит удар, и прогнулась назад с невероятной грацией и быстротой, так что лапа пронеслась лишь в миллиметре от ее лица, так близко, что когти оцарапали ее левую щеку. В следующее мгновение Зара уже вскочила, чтобы как раз угодить под удар другой лапы, который был нанесен справа. На этот раз дело не обошлось царапинами: в то время как боль угрожала захлестнуть сознание, а мозг грозил взорваться адской мукой, Зара, беспомощно размахивая руками, отлетела назад. Когда она жестко ударилась о землю, один из мечей выскользнул из пальцев, дребезжа, покатился по скале и соскользнул с края площадки. Но Зара сейчас этого даже не заметила. Все, что она воспринимала, была боль: пронзительная, все подавляющая боль, которая, кажется, заполнила собой весь мир. Ее бок, голова, все тело охватило яркое пламя, вспыхивающие источники муки, которые толкали ее в безумие. Обезуметь от боли — теперь она знала, что это значит…
Она стонала, извиваясь по земле, на грани потери сознания. Странно, с одной стороны она ощущала, словно кто-то облил ее кислотой, которая пожирает кипящим огнем все тело, одновременно она чувствовала пронизывающий до костей холод. Несмотря на помраченное сознание, Зара понимала, что ей конец, если она допустит, чтобы холод одержал верх, если она просто останется здесь лежать и не будет ничего делать. Но как ни заманчиво было избавиться от боли позади и больше ничего не чувствовать, она боролась с холодом и оцепенением. В своих двух жизнях она никогда не сдавалась: ни в настоящей, ни в бессмертной.
Когда она с трудом подняла голову и сквозь слезы посмотрела на Ванью, висевшую неподвижно и истекавшую кровью, она поняла одно, что не хочет такого конца. Она хочет жить — любой ценой, и не важно, сколько боли может принести жизнь!
Воля к жизни вспыхнула внутри, как огонь. Вампиресса медленно перевернулась на спину, и с каждым лихорадочным морганием век она видела чуть лучше. Однако то, что предстало ее взору, чуть не привело бедняжку снова в отчаяние: бестия, тяжело ступая, снова двигалась к ней, медленно и неотвратимо. В холодных красных глазах читалось нечто вроде злорадства, когда адское создание взгромоздилось над лежащей на земле женщиной и оскалило зубы. Челюсти раскрылись, пасть распахнулась над ней, как глубокая черная пропасть, и снова возник этот запах, залах гниющего мяса. Зара вскинула оставшийся меч и ударила бестию со всей силой, которая оставалась у нее, в правое плечо.
Остро заточенное лезвие проникло глубоко в плоть. Зара почувствовала, как сталь оцарапает кость, и тогда с силой отчаяния повернула рукоять меча направо. Лезвие разрезало вены, сплетения мышц и сухожилия лапы.