Зара промолчала.
К ним с любопытством приблизились Фальк и Эла. Молодой мужчина, как зачарованный, смотрел на Джэйл; он все еще держал нож в руках, но Джэйл даже не взглянула на него. Фальк пристально, как картину в музее, рассматривал ее — полные красные губы, бледный цвет лица, и, исходя из ее необыкновенных способностей, которые она только что продемонстрировала, он мог прийти только к одному выводу.
— И вы тоже… — Он подыскивал правильные слова, так как не хотел ее обидеть, но Джэйл догадалась, что он хочет спросить, и покачала головой.
— Нет, я не дитя ночи, — с улыбкой сказала она, нисколько не обидевшись. — Можно сказать, я принадлежу совсем другому сообществу.
— Другому… — Фальк запнулся, когда понял, что это означает. Он не мог в это поверить. — Это означает, что вы, вы… вы одна из…
Даже одна догадка была настолько невероятна, что Фальк не осмеливался ее произнести. Но Джэйл кивнула:
— Да, я — серафима.
— Невероятно. Хранительница света…
Он смог только растерянно покачать головой.
Зара откашлялась и заметила:
— С большой неохотой вынуждена вас прервать. Хотя бестия и тяжело ранена, но все-таки она может от нас ускользнуть. А если в лесах действительно шатаются и другие подобные твари…
Джэйл кивнула.
— Мы не должны терять ни минуты. Лучше всего нам идти пешком, — предложила она. — Звук копыт может насторожить раненую бестию — или другие твари обратят на нас внимание. Кроме того, — добавила она, — сидя на лошади, легко проглядеть следы.
Зара пробормотала нечто вроде одобрения и отвела со лба несколько спутанных, грязных прядей.
— За дело.
— А что делать нам? — хотел знать Фальк.
— Вы отвезете Яна в Мурбрук, — сказала Зара и смерила обеспокоенным взглядом все еще находящегося без сознания молодого человека. — Его ранами необходимо срочно заняться.
Она вопрошающе взглянула на Элу:
— В Мурбруке есть лекарь?
Молодая женщина робко кивнула:
— Маноли. Он живет рядом с церковью. Я знаю дорогу.
— Тогда вперед, — решительно сказала Зара. — И заберите с собой лошадей!
Глава XXIII
Идти по следу бестии было несложно — в лесу оставался запах животного, к тому же по снегу тянулись капли крови. Но Зара не нуждалась ни в том, ни в другом, чтобы найти путь. Она сразу догадалась, куда стремится животное. Она знала этот путь; не прошло и суток, как она проходила его.
По дороге ни одна из женщин не обмолвилась и словом; Зара даже избегала смотреть на Джэйл, хотя чувствовала, что та время от времени поглядывает на нее. Она все еще не могла осознать, что Джэйл рядом, после всех этих лет, в течение которых Зара старалась забыть ее и все, что с ней было связано, но прошлое ее настигло.
«Ничто, что лежит погребенным, не является действительно мертвым», — сказал ей однажды кто-то, и по-видимому, это было правдой. И не была ли она сама тому лучшим доказательством?
Когда из чащи перед ними возникли развалины дома Хумбуга, Зара отбросила все мысли.
Зара остановилась перед покрытыми копотью и сажей остатками господского дома, торчавшими в серое небо, и обвела взглядом поляну. Самой бестии не было видно, но ее запах был силен, как никогда.
Зара перевела взгляд к медвежьему капкану, валявшемуся в листве у черной стены дома; затем, не дожидаясь Джэйл и даже не удостоверившись, идет ли та за нею следом, направилась к главному входу в руины, мимо ржавых детских качелей, чуть покачивающихся на ветру. Безотрадность и печаль этого места удручали. Вскользь она подумала, что могло произойти той ночью, когда жители Мурбрука увидели зарево над верхушками деревьев, но затем заставила себя отбросить лишние мысли, чтобы сосредоточиться на главном. Имели значение только здесь и сейчас, а не то, что произошло десятки лет назад на этом месте.
Левая створка массивных дверей отсутствовала, от правой остались лишь почерневшие обугленные обломки, торчавшие из дверной коробки. Зара перешагнула порог и остановилась там, где раньше была передняя. Из-под листвы, грязи и горелых обломков проглядывали образцы великолепного черно-белого кафеля. Справа наверх уходила широкая, изогнутая лестница, внезапно обрывающаяся на высоте второго этажа, где полностью обрушилась кирпичная кладка. Потолка не было вовсе. Но почерневшие от пламени остатки стен и черные балки над головой позволяли составить впечатление, как выглядел дом.