«Всем слушать, гортатор на связи!» – объявил Прото, и эру Венц обратился в слух.
Командир должен объяснить, что происходит!
«Воины «Аспера», слушайте меня, – зазвучал в ушах спокойный голос Януса. – Произошло страшное – мятежники посягнули на Божественную Плоть, и предатели нашлись среди вернейших из верных, меж преторианцев. И только мы стоим на пути у тех, кто осмелился поднять руку на хозяина Империума, только от нашей доблести и умения зависит, что будет с Мерцающим троном…»
Еще одна ракета возникла в координатной сетке, на этот раз в опасной близости, но Энхо не испытал страха.
Гнев заглушил остальные чувства.
Как это возможно – чтобы офицеры, давшие присягу защищать Божественную Плоть, пошли против нее, чтобы подданные возмутились против властелина, простые люди ополчились на того, кто стоит неизмеримо выше них?
Выродков, более убогих, чем гомункулы, надо уничтожить!
«…Не посрамите славного имени нашего турригера и не подведите меня», – закончил речь гортатор.
«Служу Империуму!» – воскликнул Энхо.
«Счастье, если это и правда так», – сказал Тильгер, когда полные воодушевления восклицания смолкли.
«Что ты имеешь в виду?» – спросил эру Венц.
«С определенной точки зрения мы сами можем оказаться мятежниками и предателями, – голос второго офицера башни звучал задумчиво и даже, пожалуй, уныло, в нем не было ни следа энтузиазма. – Все зависит от того, чем закончится эта катавасия в окрестностях Монтиса и на его поверхности».
«Отставить разговорчики! – вмешался Прото. – За дело, во имя всех имен Старого Тела!»
Наверняка он отчитал Тильгера, но Энхо этого не услышал.
А затем в координатной сетке высветилась звездочка, и у них появилась цель – такой же, как они, турригер первого класса, только преторианский, по имени «Виртус». Главный калибр заработал, и стало не до того, чтобы отвлекаться на пустые мысли и тем более разговоры…
* * *Ликтор явился из мрака бокового прохода, будто тень, атаковал со стремительностью болотной гадюки с Волюнтаса. Вальгорн сумел отбить удар – не основным клинком, а выхваченным из ножен кинжалом, подарком «любимого» дядюшки на тридцатилетие…
Два лезвия из вибростали лязгнули.
Принцепс отступил, выгадывая паузу, но ликтор не дал ему ни мгновения. Белая маска, скрывающая лицо, осталась неподвижной, комбинезон из разноцветных клиньев, похожий на змеиную чешую, словно потек, и враг оказался рядом, выбросил правую руку.
Вальгорн пригнулся, и тонкий, почти невидимый клинок прошел над его головой. Контратаковал сам, и тут в дело вступила свита принцепса – трое экзорцистов в черных сутанах.
Свистнула, разрезая воздух, серебристая удавка, чвакнул стреломет.
Ликтор качнулся, нашел силы уклониться от удара Вальгорна, нацеленного в живот, но затем все же упал на колени. Лапнул шею, чтобы вытащить пробившую комбинезон крохотную стрелку, намазанную «голубиным» ядом, но сил не хватило, и он повалился маской вперед.
Уродливая шапка с раздвоенным верхом свалилась, обнажив русый затылок, за окном полыхнула молния.
Вальгорн перевел дух.
– Хм, откуда только взялся этот урод? – сказал он, давя бушующую в душе ярость. – И сколько их еще будет?
– По нашим данным, в живых осталось не более десяти телохранителей Нервейга, – тихим, каким-то бесцветным голосом произнес один из экзорцистов, и его слова странным образом не утонули в раскате грома.
– Но каждый стоит дюжины, а то и двух ваших, – принцепс убрал кинжал в ножны. – Чего вы замерли?
– Мы привыкли нападать, а не защищаться. – Другой экзорцист, повыше, вроде бы пожал плечами, хотя свободная черная одежда, скрадывавшая фигуру в затопившем дворец мраке, мешала видеть его четко.
Вальгорн плохо различал помощников и не помнил их имен, но его это совершенно не волновало – главное, чтобы жрецы, пошедшие против своего божества, действовали решительно и эффективно, как в тот момент, когда они ворвались в кабинет Нервейга.
При воспоминании о том, как сдох дядюшка, принцепс улыбнулся.
О да, эту картину он сохранит в памяти как одну из наиболее драгоценных…
Рыжебородый урод гневно заревел, полез рукой в ящик стола, но Вальгорн отрубил ему кисть. Хозяин Империума, уже бывший, кинулся на племянника безоружным, не желая признать поражения и достойно покинуть этот мир, но сердце его оказалось проткнутым, и на пол упал труп.
На всякий случай племянник раскроил ему череп, изрубил мозг в кашу – чтобы никто не смог оживить старое чудовище!
– Пошли, – скомандовал принцепс, с трудом возвращаясь к настоящему.