А Вальгорн близок к этому как никогда.
– Да, мой господин… государь, – поправился декурион, и его люди взялись за тяжелые створки.
Они разошлись, глазам принцепса предстал жертвенный круг, амфитеатр из скамей для сенаторов и чиновников, оказавшихся во дворце в день ритуала или приема, и трон из тысяч драгоценных камней, поблескивающий во мраке, таинственный, неимоверно притягательный, древний, как само время…
При взгляде на него у Вальгорна задрожали руки.
– За мной, – приказал он.
Под сапогами заскрипел песок, показалось, что меж скамей кто-то шевельнулся, но обращенный в ту сторону фонарь показал лишь пустоту. Принцепс поднялся на возвышение и замер, не в силах сделать последний шаг – вот она, цель, ради которой можно пойти на все…
– Вы не боитесь, мой государь? – благоговейно спросил один из экзорцистов. – Мерцающий престол, как говорят, меняет того, кто на нем сидит…
– Хм, в моих жилах течет кровь ангелов! – сказал Вальгорн. – Я здесь по праву!
И в конце концов, в тронном зале, согласно плану, он должен находиться уже минут пять…
Принцепс заставил себя двинуться вперед – на него смотрят те, кто будет служить ему, и нерешительность не к лицу хозяину Империума – ощутил слабое тепло, исходящее от громадного кресла, изготовленного в невероятной древности, вроде бы еще до Антея Основателя.
И сел в него.
– Аве, Кесарь! – воскликнул декурион, опустился на одно колено, и его примеру последовали остальные преторианцы.
Экзорцисты одновременно поклонились.
– Это потом! – Вальгорн нетерпеливо махнул рукой, смиряя бушующую внутри радость. – Сейчас мне нужна информация о том, что творится во дворце, как выполняются задачи…
– Дети Нервейга убиты, – сказал тот из жрецов, что повыше. – Фемина… неизвестно где находится.
Служители Божественной Плоти могут обмениваться сведениями через третий глаз, и в этом их преимущество перед теми, кто с помощью трансляторов или имплантов пользуется общими портами связи.
Те отключены по всему дворцу вместе с освещением.
– Проклятье! – Вальгорн сжал подлокотники, радость сменилась тревогой.
Если эта змея сумела ускользнуть, то новому правителю не знать покоя до тех пор, пока он не плюнет на ее труп – Эльтирия никогда не простит племяннику смерть мужа и детей, она попробует отомстить.
– Уничтожены еще пятеро… шестеро ликторов, – продолжал докладывать экзорцист. – Дворец, все входы и выходы из него под нашим контролем, сопротивление нейтрализовано… На самом Монтисе спокойно, но вот в пределах инсулы идут бои – верные Нервейгу войска продолжают сражаться с преторианцами, и пока непонятно, чем все закон…
– А что с мальчишкой, которого я приказал убить? – перебил его Вальгорн.
Непонятно откуда взялся тот щенок, спасенный сивиллой от жертвенного ножа, но лучше избавиться от него сразу, не давая ему возможность стать настоящей проблемой.
– На его поиски отправился брат Авл… сейчас, – жрец потер спрятанные под капюшоном виски. – Он не выходит на связь, странно, во имя всех опасных грехов… он…
– Найдите мальчишку и убейте! – сказал бывший принцепс и перевел взгляд на декуриона. – Сам обыщи внутренний двор или пошли кого-нибудь, мне все равно, главное, чтобы задача была выполнена.
Вальгорн с раздражением подумал, что не может целиком положиться ни на кого – преторианцы, если что, исполнят приказ Овиго, а не его собственный, об экзорцистах нечего и говорить. Его тайные союзники, любители ипсе-плащей, сами не выходят на свет, предпочитают действовать чужими руками.
Ему необходимы по-настоящему верные люди, кому можно доверить свою жизнь.
И он знает, где таких взять – как только последние сторонники убитого правителя перестанут сопротивляться, нужно будет отправить корабль на Волюнтас, а еще лучше – не один…
Ненависти и боли моей достоин род человеческий, ибо принес я вам огонь с гор, но вы осквернили его, смрадным дыханием превратили его в теплое дуновение.
Железным посохом нужно пасти вас, пастью Хаоса, терзать испытаниями и поражать бедствиями, пока не произойдет из вас тот, кто должен, пока не родится среди вас сверхчеловек.
«Третья книга Заратустры»,Горная речьТемные коридоры, мечущийся по стенам и полу круг света от фонарика, приоткрытые двери и аромат благовоний, бьющий в нос с такой силой, что хочется понюхать дерьма. Удаляющиеся недоуменные возгласы за спиной, и Мельдия, с неожиданной скоростью шагающая впереди, так что Ларс, мужчина, и куда более молодой, с трудом за ней успевает…