Гней Атрокс замолчал, и в его темных глазах появилось нетерпение.
– Я все слышал, – сказал Ларс и отправился к так же стоявшей на крыльце матери. – Давай-ка, мама, собери мне мешок в дорогу, я отбываю надолго, и не знаю, что ждет меня вдали от дома…
Сердце сжималось от тоски и боли, но он не имел права показать это, ведь ей еще тяжелее, чем ему, он мужчина и должен оставаться спокойным, что бы ни происходило и что бы он ни чувствовал.
Он простится с сестрами, соберется и спокойно, уверенно взойдет на борт фиолетового карпентума.
А потом, пока неизвестно когда и как, он обязательно вернется.
Высокие, теряющиеся в полумраке своды, свет, прорывающийся через узкие оконца, массивные колонны из белоснежного камня. Сладкий запах, непонятно откуда исходящий, отдаленный перезвон колокольчиков, и громадная статуя бородатого мужчины с короной во вскинутой руке – храм Божественной Плоти, главный на Аллювии.
Ларс, вступивший в него, показался себе здесь очень маленьким.
Таких больших помещений он до сего дня не видел… хотя что он вообще видел?
– Иди, сын мой, не стой. – Гней Атрокс слегка подтолкнул Ларса в плечо, и тот послушно зашагал вперед.
Мимо изваяния, что изображало владыку Империума и смотрело гневно и презрительно, за колонну, чтобы оказаться в небольшом помещении, где их ждали еще двое служителей Божественной Плоти, и оба – с третьим глазом.
– Ага, вот и ты, Гней! Отлично, отлично! – Низенький седенький жрец радостно потер ручонки, пальцы которых были унизаны массивными кольцами из светлого металла.
Ипсе-перстни – мобильные устройства для хранения и передачи информации.
– Да, владыка. – Атрокс поклонился, и Ларс, немного отстав, сделал то же самое.
Перед ним, судя по титулу, находился первосвященник всей Аллювии.
– Веди его сюда, а ты, Марк, приступай, – распоряжался он, возбужденно моргая и размахивая руками.
Ларса усадили на стул, поставленный перед выгруженным анасимом странного вида, и заставили сунуть правую руку в объемный сканер. В локоть кольнуло, неприятная щекотка побежала по предплечью, третий жрец, названный Марком, молодой и носатый, погрузил кисти в пульт управления.
– Готово, могущественный отец, – сказал он через минуту, когда выгруженный анасим тонко пикнул.
– И что, что? – возбужденно поинтересовался первосвященник.
– Первая категория, – с благоговейным трепетом отозвался молодой жрец.
– Невероятно, впервые за столько лет таковых пятеро… – проговорил Атрокс. – Последний раз подобное случилось полвека назад, если не ошибаюсь?
– Ты не ошибаешься, почтенный Гней, – первосвященник кивнул с улыбкой. – Марк, забирай остальных и проведем службу…
– А что значит первая категория? – хмуро спросил Ларс, вытаскивая руку.
– То, что я не зря мотался за тобой в эти проклятые болота и не зря торговался, – со смешком ответил Гней Атрокс. – А теперь поспеши, сын мой, ибо не время для вопросов, пора обращаться к Божественной Плоти.
Они вернулись в главное помещение храма, и там оказалось куда более людно, чем ранее, – служки в белых накидках расставляли огромные, в метр высотой свечи, горевшие бездымным желтым огнем, ходили жрецы в черных сутанах, отдельно стояла кучка испуганных молодых людей, и Ларса повели к ним.
– Привет, – сказал он, когда Атрокс отошел.
– Привет, – произнесла кудрявенькая рыжая девушка с браслетом транслятора на запястье и несмело улыбнулась, прочие ограничились кивками.
Среди «избранных» было семеро парней и пять девушек, все, насколько он мог определить, не старше двадцати, все являлись свободными гражданами и полными людьми. Трое, судя по одежде, происходили из городских семей, четвертый, в черно-оранжевом комбинезоне, принадлежал к закрытой полярной общине, прочие, как и сам Ларс, родились среди фермеров.
Аллювия – планета сельскохозяйственная, так что ничего удивительного.
– Кто-нибудь знает, что такое – первая категория? – спросил Ларс, но ответа услышать не успел.
– Вознесем же хвалу тому, кто удерживает Хаос от наступления, а мир – от падения, чье могущество способно останавливать черные дыры и гасить сверхновые! Великомудрому и Сокровенному! – возгласил объявившийся рядом со статуей Божественной Плоти первосвященник в парадном облачении цвета вечернего неба.
Все, находившиеся в храме, миряне, служки и жрецы, опустились на колени.
Ларс молился, выученные с детства слова сами приходили на язык, но мысли витали далеко: зачем они нужны владыке Империума, что ждет их на Монтисе, или там не хватает своих людей? Божественная Плоть всемогуща и всеведуща, чужда обычных желаний, и чем ее не устроят полулюди или гомункулы в качестве слуг?