Рафаэль попал Ураму в крыло, но этого было недостаточно. Ангел Крови насытился вовремя убийств, и даже в ослабленном состоянии его крыло заживало быстрее, чем у обычных ангелов, даже быстрее, чем у архангелов. Урам рассмеялся и создал еще один шар ангельского пламени. Но этот он запустил в сторону полуразрушенной квартиры.
Елена!
Архангел перехватил взрыв, приняв удар на плечо. Боль опалило тело, когда огонь коснулся кости и начал проедать свой путь сквозь тело. Сморгнув пот, застилающий глаза, он продолжил сражаться, паря перед домом, чтобы Урам не смог его уничтожить.
– Ты дурак, – насмехался Урам. – Ты откажешься от бессмертия ради простой женщины?
Рафаэль ответил тем, что остался на месте, отклоняя ангельский огонь, который Урам запускал в него с неослабевающей силой. Он мог ощущать приближение своих людей. Предупредил их, чтобы оставались вне досягаемости. Только архангел мог выдержать ангельское пламя дольше нескольких секунд. Затем один из разрядов Урама попал в раненое плечо Рафаэля.
Огонь уже проел одну сторону, открывая белизну кости. Мышцы Рафаэля, несущие на себе нагрузку, одна за другой ослабевали. Но архангел продолжал бороться, попав в Урама несколько раз, смутно сознавая, что Манхэттен полностью обесточен, черный как смоль под его ногами. Дальше, в Квинсе и Бронксе, свет продолжал гаснуть медленной, темной волной.
Еще больше энергии лежало за пределами этой территории, но тело Рафаэля было почти обессилено. Наполняясь всей энергией, какую смог собрать, пока от ее мощи не засветилась кожа, он приготовился к заключительному, убийственному столкновению. Если он сможет прикоснуться к Ураму, то будет в состоянии сжечь их обоих. Высокая плата, но архангел, ставший Ангелом Крови, может разорвать мир на кусочки, покончить с самой цивилизацией.
Выпустив достаточное количество ангельского пламени, чтобы удержать Урама на расстоянии, но не истощить себя, Рафаэль искал пробел в обороне противника, ждал единственную ошибку. Но шанс выдался не из-за ошибки Урама. Нет, его предоставила охотница, слишком упрямая, чтобы уступить злу.
Выстрелы прозвучали с открытой стороны разрушенного жилого дома, разрывая крылья порожденного кровью ангела.
Урам закричал и начал падать, кружась по спирали и стреляя ангельским огнем. Рафаэль, вытянув руки, полетел к падающему архангелу. Положив одну руку на грудь Урама, другой он удержал порожденного кровью за плечо и потянул на себя. Рука Рафаэля прошла сквозь грудную клетку Урама, вырывая сердце.
– Прощай, старый друг, – произнес Рафаэль, зная, что в этом монстре уже ничего не осталось от ангела, которого он когда-то знал. Тогда он выпустил последний, поражающий взрыв ангельского пламени. Оно распространилось по всему телу Урама, словно жар – руками умирающий архангел цеплялся за Рафаэля, грозя утащить за собой. Но Рафаэль должен жить. Потому что иначе Елена умрет.
Он дернулся назад до того, как Урам взорвался вспышкой белоснежного света, освещая Манхэттен в единственном, длиной в секунду, взрыве. А затем все было кончено, и Урам не просто погиб, а был стерт из космоса. Не осталось даже праха.
Из-за кровоточащих ран, состояние которых продолжало ухудшаться, пока ангельский огонь зарывался глубже, Рафаэль должен был приземлиться. Вместо этого он взмахнул едва функционировавшими крыльями, чтобы взлететь наверх.
Один из последних отчаянных разрядов Урама угодил в здание. Рафаэль знал, что Елена находилась на самом краю восьмиэтажного строения, когда стреляла. И этого края теперь нет, но Рафаэль мог чувствовать жизнь Елены, ощущать ее угасающее пламя. "Елена, ответь мне".
Тихо, мирно, ни единого звука. А затем: "Оставайся немного человечным, ладно, Рафаэль?"
Просьба, произнесенная почти без звука. Но этого было достаточно. Рафаэль последовал по ментальному потоку, обнаружив на узком выступе, удерживаемом едва держащейся неоновой вывеской, ее изувеченное тело. Позвоночник Елены раздроблен, ноги вывернуты в неестественном положении. Но она улыбнулась, увидев архангела. А в руке по-прежнему держала пистолет, который спас больше жизней, чем кто-либо сможет сосчитать.
Рафаэль не смел прикоснуться к Елене, опасаясь, что из-за него рухнет карниз.
– Ты не умрешь.
Она медленно моргнула.
– Любитель командовать, – звук доносился сквозь пузырившуюся кровь. Голос плохо функционировал.