– Я не могла позволить ранить тебя. Ты принадлежишь мне, – как высокомерно сказать это архангелу.
Рафаэль прикрыл глаза и прикоснулся своим лбом к ее.
– Елена, ты – моя погибель.
Она улыбнулась.
– В твоей скучной, долгой жизни не хватает небольшой суматохи.
Эти глаза открылись, ослепляя своей яркостью.
– Да. Поэтому ты не умрешь. Я позаботился об этом.
Елена наполовину убедилась, что вообразила крылья, но их прекрасные изгибы цвета полуночи не исчезли, когда она покосилась на них.
– Как, черт возьми, ты приделал протезы крыльев к моей спине в процессе... – Елена замолчала. – Ладно, болезненности от ран нет, так что, прошла неделя? Нет, дольше, – она нахмурилась, пытаясь упорядочить разрозненные части воспоминаний. – У меня были переломы костей... моя спина?
Архангел вновь улыбнулся, все еще прижимаясь своим лбом к ее. Он обернул их своими крыльями, скрывая в тени общего, уединенного мирка.
– Крылья – не протезы, и ты проспала год.
Елена сглотнула. Моргнула. Попыталась дышать.
– Ангелы Порождают вампиров, но не других ангелов.
– Есть одна... как бы это сказать, лазейка.
– Лазейка? Скорее, гигантская пещера, раз у меня теперь крылья, – она держалась за Рафаэля, единственную твердыню в ее крутящейся вселенной.
– Нет, маленькое отверстие, размером с ушко булавки. Ты – первый Созданный ангел за все годы моего существования.
– Повезло мне, – прошептала Елена, проводя пальцами сквозь волосы на затылке Рафаэля и упиваясь его стоном удовольствия. Это мгновение казалось замороженным вне времени. Здесь и сейчас она просто женщина, а он просто мужчина. Но, как и любое мгновение, оно должно было кончиться. – Есть какие-то условия?
– Ничего, с чем бы мы не справились, хотя ангелы пытались тысячелетия, – взгляд этих невероятных, исключительных глаз пленил Елену. – Архангелы могут Породить ангелов лишь в одном случае – когда наши тела вырабатывают вещество, известное как амброзия.
Вспышка воспоминаний – золотой, тающий жар поцелуя Рафаэля, восхитительная сладость, эротические ощущения и нашептывающие ласки.
– Мистическая пища Богов?
– В каждом мифе есть зерно истины.
Елена ничего не могла с собой поделать и снова поцеловала Рафаэля. И его вкус пронесся по охотнице волной возбуждения. Архангел прервал поцелуй.
– Ты была тяжело ранена, Елена.
Боль в теле Елены свидетельствовала о правоте его слов. Но это не означает, что ей понравилось.
– Расскажи мне об амброзии, – раздраженная команда.
– Амброзия, – произнес Рафаэль у ее губ, – вырабатывается инстинктивно в единственный момент жизни архангела.
Образ его истерзанных крыльев, живой ожог от ангельского пламени.
– При смерти? – Елена прикоснулась к архангелу, проверяя, исследуя, убеждая себя, что он жив.
– Каждый из нас не раз бывал на грани смерти, – он покачал головой. – Никто и никогда не мог определить основную причину появления амброзии.
– Но?
– Но в легенде говорится, что амброзия появляется лишь тогда...
Елена задержала дыхание.
– ...когда архангел находит истинную любовь.
Мир замер. Частицы воздуха, казалось, замерли над ней, молекулы приостановились, пока Елена смотрела на великолепного мужчину, обнимавшего ее.
– Может, я просто совместима по биологическим параметрам, – неровным шепотом проговорила Елена.
– Наверное, – он прижался губами к ее шее. – У нас целая вечность, чтобы выяснить правду. И в этой вечности ты будешь моей.
Она запустила руки в волосы Рафаэля, ощущая, как жар накатывающими волнами разносится по ее телу. Но Елена еще не могла сдаться. До тех пор, пока они кое-что не выяснили.
– Отлично – если только ты не думаешь, что можешь руководить моей жизнью.
Когда Елена вновь легла на кровать, Рафаэль последовал за ней.
– Почему нет?
Она моргнула от прохладного высокомерия его вопроса и поняла, что теперь ее существование станет намного интереснее. Забудем об охоте на архангела, теперь Елена собирается научиться, как жить с одним из них, не потеряв себя в процессе. Приятное возбуждение пронеслось по ее венам.
– Это будет то еще путешествие, Архангел.
Эпилог
Елена видела себя влетающей в окно Сары и представляла потрясение лучшей подруги, но это было до того, как Елена поняла, что хоть она и очнулась, настоящие передвижения – это совсем другая история. Вот почему она все еще лежала в постели, когда в ее комнату в Убежище привели Сару с завязанными глазами.