— У…бийство? пробормотала потрясенная женщина. — Но… он же… просто…
— Задохнулся?
— У него была астма…
— Мы в курсе. Вы обнаружили тело?
— Нет, соседка. Она заметила, что дверь приоткрыта, а такого раньше не случалось!
Антон отлично знал, как все произошло, но ему было важно услышать это от сестры Гагина, чтобы составить о ней верное представление.
— И соседка вошла? — задал он очередной вопрос.
— Нет, она вызвала полицию.
— Странная реакция!
— Нет, — возразила Романова, — вы просто не знали моего брата: он никогда и никого не впускал в свой дом, кроме домработницы.
— Прям-таки никого?
— В прямом смысле.
— А вас?
— Я не являлась исключением.
— А какова причина такой, гм… скрытности?
— Дурной характер, я полагаю.
— Может, ваш покойный брат занимался чем-то незаконным?
— Чего не знаю, того не знаю, — покачала головой Романова. — Все, что мне известно, — Митя сдавал квартиры, и это был его основной источник дохода. Может, он и вел какой-то бизнес, но, так как мы не общались, я не в курсе.
— Так у вас с братом были плохие отношения?
— Точнее сказать, никаких отношений.
— И давно?
— У нас большая разница в возрасте, и, в сущности, мы никогда не ладили, но после смерти родителей наши пути и вовсе разошлись. Так что о его смерти я узнала от полиции!
— А скажите, пожалуйста, почему так вышло, что ваш племянник и брат жили вместе?
— Вы нашли Илью? — вместо ответа спросила Романова.
— Почему вы спросили — он что, потерялся?
— Так вы ничего не знаете, выходит?
— Не знаю чего?
Романова со вздохом опустилась в кресло: до этого она стояла, прямая, как шпала, словно боясь расслабить мышцы спины.
— Илья вел нормальную жизнь до того, как ему исполнилось двадцать шесть лет. Он женился, а потом… В общем, все изменилось.
— Что же произошло, когда ему стукнуло двадцать шесть? — Антон был не на шутку заинтригован.
— Его укусил клещ.
— Прошу прощения?
— Энцефалитный.
— Илью укусил энцефалитный клещ… и что?
— Вы знаете, что такое энцефалит?
— Э-э… ну…
— Воспаление мозга. Илья с женой и друзьями пошли в поход на байдарках в Ленобласти. Был конец мая, самый разгар нашествия клещей. Он даже ничего не почувствовал, потом место укуса начало чесаться, и клеща обнаружили, вытащили и благополучно забыли об этом. Требовалось срочно ехать в больницу, делать анализ и незамедлительно начинать лечение, но вместо этого ребята провели в походе еще несколько дней и вернулись, только когда у Ильи началась сильная лихорадка. Поначалу думали, что он простудился, но все оказалось гораздо серьезнее. Илья попал в больницу слишком поздно… Короче, все закончилось плохо: мой племянник впал в кому, частично потерял память, у него нарушилась координация, в мозге произошли дегенеративные изменения, и он превратился в совершенно другого человека.
— В чем это выражалось?
— Он стал как ребенок. Как будто он не взрослый мужчина, а в лучшем случае подросток. Жена от него ушла практически сразу, да и кто бы ее упрекнул? Если бы его, к примеру, разбил паралич или он лишился конечности — это одно, но когда дело касается мозга… ну, вы понимаете.
Антон с трудом мог представить себе подобное — слишком страшно. Романова права: можно потерять ногу, руку, способность самостоятельно передвигаться, и все это ужасно, никому не пожелаешь. А вот если ты исчезаешь как личность… нет, думать об этом не хотелось!
— Илья может сам себя обслуживать? — спросил он, чтобы продолжить разговор. — Он способен найти дорогу домой?
— О да, конечно — Илья не настолько беспомощен! Он просто не может жить самостоятельно, его легко обмануть, сбить с толку, поэтому Митя взял его под свое крыло, а не поселил в одной из своих квартир. Так они и жили вместе, два мужика.
— Но ведь Дмитрий был дважды женат, — напомнил Шеин.
— Верно, но второй брак не сложился — думаю, в основном благодаря присутствию Ильи.
— А где его мать?
— Она умерла, когда племяннику было лет двадцать.
— От чего?
— У нее было больное сердце, насколько я знаю. Митя долго не женился и решился на второй брак только лет через десять… Мне не известно, как они жили со второй женой, ведь брат практически выкинул меня из своей жизни!
— Вы почти не общались с братом, но вам известно о ситуации с племянником, — заметил опер.
— Ну в то время все было еще более или менее… Просто чтоб вы знали: в разрыве отношений нет моей вины — так решил брат. Он всегда был скрытным, прижимистым и малообщительным, а после несчастья с сыном стал прямо-таки нелюдимым. К ним в дом была вхожа только домработница.