Наталья кивнула.
— Ну, есть отпечатки пальцев, — продолжила Лера, — но к этим конвертам, судя по всему, кто только не прикасался! Кроме того, если ваш «писатель» не желал быть вычисленным, то он, скорее всего, воспользовался перчатками.
— Ты проще скажи, можешь что-нибудь сделать или нет? — нетерпеливо спросила Эльвира.
— Если проще, то нет, — пожала плечами Лера, возвращая продюсеру письма.
— Почему? — опешила сестра. — Разве ты, как представитель СК, не обязана пресечь это безобразие?!
— По сути, здесь ничего нет.
— А письма?!
— Они не имеют конкретного адресата, поэтому сейчас можно квалифицировать подобные действия как хулиганство — и только.
— Но этот человек, он же открыто угрожает…
— Кому?
— Ну всем… в смысле, всем участникам.
— В том-то и дело, что всем! Если бы неизвестный обращался к кому-то лично…
— Но Наталья же сказала, что он упоминает имена!
— Упоминает, но не адресуется к ним — это разные вещи! Есть ли в этих письмах угрозы в отношении конкретных «экстрасенсов»?
Наталья покачала головой.
— Продюсерам, режиссеру, членам съемочной группы?
— Нет.
— Вот о чем я и говорю! — подытожила Лера. — С таким же успехом кто угодно может написать на строительном заборе что-то вроде: «Я вас всех порешу!» Кого — всех? Кто — я? Единственное, что я могу попробовать сделать, — выяснить, что случилось с вашими выбывшими из гонки конкурсантами, с этой, гм… Блаженной…
— Блаженной Марианной и Камилем Шариповым, — подсказала продюсер.
— Точно.
— Было бы просто здорово! Сама не понимаю почему, но мне как-то неспокойно…
— Не переживайте, я их разыщу и поспрашиваю, что случилось. Если их кто-то запугивал лично, можно будет открывать дело.
— Значит, Аллочка, ты считаешь, что это убийство, а не несчастный случай?
Дед, он же генерал-майор юстиции Кириенко, отнюдь не выглядел довольным: выражение его лица было таким, словно он откусил здоровенный кусок лимона и пытался его прожевать.
— Да, я так считаю, Андрон Петрович, — кивнула Алла.
— Что привело тебя к такому выводу, могу я поинтересоваться? Все выглядит так, словно Гагин умер от удушья, ведь он был астматиком, а ингалятор оказался пуст…
— Хронические больные обычно аккуратны, — мягко перебила шефа Алла. — За время болезни они привыкают к своему недугу и тщательно следят за тем, чтобы в доме всегда имелся запас лекарств.
— Ну, всякое бывает! — развел руками генерал-майор. — И на старуху, как говорится…
— Кстати о старухах, — снова прервала его Алла. — Я поболтала с домработницей Гагина, и та уверена, что он не мог так опростоволоситься. Она уверила меня, что Дмитрий Сергеевич всегда держал дома запас ингаляторов и, если бы лекарство закончилось в одном из них, у него непременно нашелся бы как минимум еще один.
— А если он не успел до него добежать? — предположил Кириенко. — Приступ мог застигнуть Гагина врасплох…
— Во-первых, если верить все той же домработнице, у него в каждой комнате было по ингалятору, даже на кухне и в ванной. Но не это главное.
— Что же тогда?
— Я не поленилась и посетила квартиру потерпевшего.
— Вот это молодец, вот это я понимаю!
— В портмоне Гагина я нашла чек из аптеки, и там стоит дата: он купил два ингалятора за пару дней до смерти. Препарат рассчитан на двести доз — ну сколько бы раз он его ни использовал, все равно не сумел бы израсходовать целиком два новеньких ингалятора!
— Интересно…
— Я обнаружила, что все имеющиеся в квартире ингаляторы пусты, можете себе представить?
— То есть ты полагаешь, что какой-то злоумышленник намеренно уничтожил все запасы лекарства с целью, чтобы во время очередного приступа Гагин остался без помощи?
— Именно!
— А я так надеялся, что это несчастный случай…
— Жалеете, что ко мне обратились?
— Сам виноват: знал ведь, какая ты дотошная! — усмехнулся Кириенко.
— Кто он вообще такой, этот Гагин? — поинтересовалась Алла. — Если вы им заинтересовались…
— Ко мне обратился один человек, ведь сам я с Гагиным не знаком.
— Большой человек?
— Достаточно большой. На самом деле у Гагина, оказывается, много заступников, однако, хоть убей, я так и не понял, чем он занимался при жизни!
— Как так?
— Впервые с таким сталкиваюсь: у Гагина была целая куча влиятельных знакомых, но его род деятельности — тайна за семью печатями. Официально он нигде не работал уже лет двадцать!