У Сарефа в руке оказались два «аколита», один «адепт» и два «подмастерья», а у противника три «выпускника», один «ученик» и один «архимаг». Чародей довольно улыбается, так как уверенно побеждает руку Сарефа.
— Похоже, первая победа за мной. — Иоганн Коул заинтересовано потирает руки. Сейчас наступит третья фаза, где вампиру придется расплатиться за проигрыш. Именно стадия «рассказа» является причиной, почему в игру могут играть только маги. Пожилой волшебник выбирает произвольную карту из специальной колоды, рисунок на которой случайно меняется на тему рассказа, которую должен поведать Сареф.
— О, это интересный вариант. — Коул протягивает карту с изображением рушащейся башни, символом «жизненной ошибки». — Расскажите, о каком таком ненужном убийстве вы поведали ранее.
Сареф берет неудачную карту и закрывает глаза. Эта история из числа тех, о которых он никому не хочет рассказывать…
… — Я хочу сказать, что чем дольше ты работаешь авантюристом, тем сильнее притупляется инстинкт самосохранения. Я не говорю, что мы становимся безрассудными или недопустимо беспечными. Я о том, что мы тянемся к опасности, и она нас губит. — Говорил Лука. — Но у меня есть семья. Это помогает остудить и жажду заработка и жажду опасности.
Два авантюриста выполнили заказ сопровождения великана, а после возвращались домой необычным маршрутом, где попали в лапы Дьявольского Ловчего.
— И раз я в курсе секрета, то домой не вернусь. — Напарник осознал свою участь. — А мы могли бы стать… хорошей командой.
В тот день авантюрист Лука погиб от яда огромного паука, но настоящим убийцей был Сареф…
Юноша открывает глаза, голова немного кружится после сеанса. В «волшебном рассказчике» проигравший расплачивается историей по теме выпавшей карты. Рассказывает, разумеется, не вслух, а погружает победителя в воспоминания. Это напоминает обмен мыслями, образами и памятью. Во время «рассказа» оппонент смотрит на всё глазами владельца воспоминаний, поэтому чаще всего видит немного искаженную в мелочах картину, но полностью переврать не получится, маг это сразу заметит.
Иоганн Коул не сразу открывает глаза, а после возвращения в реальный мир еще некоторое время смотрит в пустоту, переживая чужой опыт.
— Благодарю, Сареф. Было интересно. Ты ведь сам подстроил всё произошедшее? В целом я тебя понять могу. Репутация у охотников на вампиров довольно специфическая, особенно, если ты одиночка. Вполне резонно избегать их внимания. Но ведь ты мог и по-другому поступить?
— Мог бы, но я струсил, — Сареф тасует карты для повторной игры. — Я так испугался, что решил скрыть все концы. Ни один другой вариант не давал столько же уверенности.
— Все мы трусы в определенных ситуациях, — дипломатично заявляет мэтр Иоганн. — Истинно бесстрашны только полностью отчаявшиеся и психически нездоровые люди. Знаешь, «Показ воспоминаний» не только визуализирует, но и дает ощутить некоторые эмоции. Ты действительно считаешь это жизненной ошибкой.
Волшебник смотрит на полученные карты и ставит пять фишек из уже двадцати пяти. А Сареф теперь передвигает все пятнадцать оставшихся. Оппонент задумчиво смотрит на стол, а после пододвигает еще десять своих.
— Ладно, сыграем по-крупному. — Иоганн берет из колоды двенадцать дополнительных карт, также поступает Сареф. Оппоненты изучают полученные карты перед тем, как приступить к «раскрытию». Маги поочередно выкладывают карты, а ближе к концу фазы Коул изумленно смотрит на Сарефа, который выкладывает одних мейстеров и архимагов.
— Вот это удача, — пораженно разводит руками мэтр Иоганн. — Теперь ваша взяла. С учетом ставки вы можете взять сразу три карты.
Вампир наугад берет первые попавшиеся под руку и смотрит на них. Картинки меняются на «солнце за облаками», «дорогу вдаль» и «расколотую молнией яблоню». Последняя карта передается волшебнику вне закона.
— И почему я не удивлен? — Горько улыбается Коул. — Событие, уничтожившее прежнюю жизнь, да?
Мэтр прикладывает карту к голове, предмет постепенно наливается магической энергией, а Сареф закрывает глаза, чтобы принять эффект заклятья «Показ воспоминаний»…
… Вампир смотрит на дорогой загородный особняк на побережье Пуарнского моря. Обычная на вид ночь освещается многочисленными факелами. По мощеным аллеям стремглав несутся два всадника, пока не достигают ворот поместья. Взмыленные кони с трудом держатся на ногах, а к имению вскоре подбирается большая толпа из жителей города, инквизиторов и жрецов.