Не от каждого удара удается уклониться, отскочить или заблокировать, однако, это же работает в обратную сторону. Каждый третий или четвертый удар пропускают обе стороны. Сареф знает, что вампирская сила может с одного удара убить обычного человека, но сейчас противник тоже обладает сверхчеловеческими физическими характеристиками и почти бессмертным телом. В текущей ситуации Сареф не может затягивать поединок, так как есть задачи поважнее, а нежить всё равно не устанет. К сожалению, появления высшей нежити рядом с собой не предусмотрел, поэтому не имеет необходимых средств противодействия.
Под землей не взойдет солнце, которое губительно для обычной нежити и может ослабить даже высшую. Значит, нужно победить и победить быстро. В голове крутится мысль, что если по его душу пришли двое, то почему бы не прийти еще пятерым или десятерым? Отсутствие информации может привести к катастрофе.
Возможность для атаки появляется неожиданно. Сареф специально пропускает два болезненных удара, но успевает с силой двинуть коленом в живот противника, чем отбрасывает Ганму назад прямо под луч света, который по яркости переплюнет даже Белое Пламя. Луч нестерпимо белого света врезается в нежить и отбрасывает к стене. Секундная задержка очень помогает, так как теперь юноша может наконец сконцентрироваться на Темной Завесе. За спиной вырастают два крыла, словно выполненные из десятка черных лезвий.
Когда луч исчезает, Ганма вновь бросается в атаку с дымящейся дырой в груди. Вот только теперь у Сарефа преимущество: черные лезвия за спиной атакуют противника наравне с обычными руками и ногами. Они сохраняют связь с мозгом вампира, и юноша чувствует их как дополнительные руки, растущие за спиной. Двухметровые лезвия с прочностью стали одновременно бьют в голову, корпус и по ногам, от такого даже Ганме трудно защититься.
Теперь вампир уверенно теснит противника, а вскоре из-за спины вырастают еще десять лезвий, но уже из алхимических чернил. Сареф всегда носит их с собой в состоянии большой компрессии, так что субстанция не занимает много места в багаже. Сейчас при ударе чернила остаются на теле нежити, обращаясь в волшебный цемент, затрудняющий движения. Даже высшая нежить в гуще обмена ударами не сможет стряхнуть с себя нечто настолько клейкое и сковывающее. Чем больше чернил на теле, тем сильнее чаша весов клонится на сторону Сарефа.
Первым делом чернила опутывают ноги, как самую важную часть для бойца, ведь без ног нет движения, отскоков, разворотов и регулирования центра тяжести. Алхимические чернила вязкими ручьями во все стороны текут по телу противника и склеивают вместе руки с туловищем, а ноги друг с другом. Аура мастера боевых искусств то и дело взрывается ореолом белого огня, но сейчас Сареф находится на пике своих сил, а «Чернильная закалка» имеет 100 % уровень освоенности. Всё заканчивается тем, что Ганма падает на землю туго запеленованный чернилами, лишь лицо видно.
— Какая неожиданная встреча. — Сареф теперь может отдышаться, хотя не прекращает подпитку заклятья маной.
— Да уж, не думал, что еще раз увижу тебя. В прошлый раз ты был сильнее. — Отвечает Ганма.
— Сильнее? — Переспрашивает вампир, а потом кивает. — Ах да, тогда я просто использовал заемные силы, чтобы победить. Кто вернул к жизни?
— Мне запрещено называть имя, хотя этого некроманта я видел впервые в жизни.
— Ясно. Ну, не так много магов смерти могут призвать высшую нежить. Как ты меня нашел?
— Призвавший меня установил запреты на то, что я могу рассказывать. Не трать время.
— Понимаю. — Кивает Сареф. — Я был однажды знаком с одним довольно сильным некромантом. Он рассказал мне, что не только магическая сила и умения волшебника оказывают влияние на результат поднятия нежити.
— Тянешь время, чтобы проверить обстановку внизу? — Ганма замечает, как лезвия Завесы над левом плечом вампира вновь становятся туманом, что проникает в воздуховод.
— Да. — Спокойно признается вампир. — Но еще мне нужно немного отдышаться. Так вот. Если призываемый дух имеет незавершенные дела или жаждет прощения, возмездия или чего-то еще в мире живых, то его духовные силы могут зашкаливать. Именно из таких душ получается самая сильная нежить. Я хочу сказать, что мне жаль, что произошло с Мариэн Викар.
Ганма молчит, поэтому Сареф продолжает:
— Я знаю, что она для тебя была ровно дочь или младшая сестра. Если бы я тогда мог как-то ей помочь, то обязательно так сделал. Она уже была практически мертва с насильно привязанной душой к телу и даже божественная сила исцеления никак не помогла. Она сама попросила меня оборвать ту не-жизнь.