Клаус направляет могучего коня, настоящего титана среди лошадей, прямо в толпу врагов и раскидывает всех в стороны, а самые неудачливые оказываются под копытами. По другую сторону от Годарда маневр повторяет Ива. Остальная группа замирает в пятнадцати шагах, наблюдая за окружающей обстановкой. Магия в бой не вступает, раз для этого нет необходимости, но Элизабет не понимает, почему разбойники не бегут.
Бандитов из леса косят как траву, численность резко сокращается под ударами адептов Оружейного Стиля. В таких случаях неподготовленные схожим образом бойцы ничего противопоставить не могут, правильно взращенная и используемая внутренняя энергия превращает воина в сверхчеловека, многократно увеличивая физическую силу, скорость, реакцию и укрепляя тело. Единственное, что помешает практикующим боевое искусство Духа в одиночку выступать против армий, так это выносливость. Долгое использование внутренней энергии рано или поздно опустошит пользователя, как и у магов заканчивается мана после использования заклятий.
Разбойники теряют товарищей, но продолжают молча напирать в безрассудной попытке победить, пока не остается ни одного бандита. Элизабет подъезжает ближе, пока выжившие деревенские жители заканчивают с тушением горящих сараев.
— Они ополоумели. — Заявляет Ива, вытирая любимые клинки. — Просто перли с пустым взглядом.
— Очень странно. — Девушка смотрит на трупы и не может придумать правдоподобного объяснения.
— Согласен. — Голос, полный стального спокойствия, принадлежит обычно молчаливому магистру Клаусу. — Они действовали без оглядки на жизнь. Как солдаты при защите последних укреплений в окружении врагов или как зомби, что не могут ослушаться некроманта.
— Зомби? — Подъезжает ближе жрец Маркелус. — Вы почти угадали. Темная и извращенная магия витает в воздухе.
— Хм, я магического вмешательства не почувствовала. — Признается леди Викар.
— Главный виновник нападения старался действовать скрытно, но от взора бога солнца скрыть следы не смог. — Поясняет жрец. — Думаю, магия превратила разбойников в живые куклы, у которых просто исчез страх быть сломанными.
— Тут с нами поговорить хотят. — Годард приводит местного старосту, высокого мужчину с большой бородой. Правда, в Вошельских лесах деревенских старост называют войтами.
— Большое вам спасибо, очень помогли. Я — войт Старых Колов, Гусык. Думал, что уже конец нам. — Человек низко кланяется всадникам.
— Давно тут происходят нападения? Знаете ли вы, почему разбойники такие бесстрашные? — Спрашивает Элизабет.
— Вот уже полгодика как в первый раз сюда заявились. Возвращаются каждый месяц, отбирают еду и жгут чего-нибудь для большего страху. — Рассказывает войт Гусык. — Не раз и не два просили защиты у князя, даже дружина разок приезжала, но отловить подонков не смогла. А вот насчет бесстрашия ничего сказать не могу, лучше вам поговорить с друидом, что живет десяти верстах отсюдова.
— Почему именно к друиду нужно? — Задает новый вопрос девушка.
— Думается нам, чья-то темная воля виной всему, а мы в таком ничего не понимаем. — В качестве извинения Гусык еще раз кланяется. — Друида зовут Велием. Либо же вам стоит спросить у князя.
— Спасибо за ответы, войт. Выступаем. — Отряд трогается с места и направляется прочь из деревни.
— Одна вошельская верста чему равна? — Спрашивает Аддлер у мэтра Эрика.
— Примерно две трети манарийской мили. — Моментально отвечает эрудированный чародей.
— Хм, будет ближе, чем я подумал. Мы сейчас к этому друиду? — Громко спрашивает магистр.
— Да, нам всё равно в ту же сторону, ведь городница князя Ширинца тоже на востоке. — Отвечает Элизабет.
Отряд продолжает путь по проселочной дороге. Ночью тут никого не встретить, Вошельские княжества полны различных сказок и преданий о том, что разное зло может скрываться за деревьями, поэтому мало кто без большой нужды находится за пределами родной деревни ночью. Одними из исключений могут считаться друиды, местные чародеи и волхвы.
В княжествах нет школ и академий магии, здешние колдуны мало чего понимают в высокой магии и точных науках. Но вместе с тем они передают ученикам на протяжении долгих веков странные виды волшебства и ритуалов, которые по силе могут не уступать заклятьям тех, кто учился в Манарии, Петровитте или где-нибудь еще. Если для Элизабет и других чародеев магия прежде всего наука, то для друидов и колдунов здешних лесов и полей она является мистерией и ритуалистикой.