Лесные Стражники, стиснув зубы, неслись на врага, все еще не поднимая мечей.
Томас резко взял вправо, перекинул меч в левую руку и успел вспороть грудь сразу трем Паршивым, прежде чем блокировать первый удар серпом, из-за которого так внезапно и сменил направление.
Конники сошлись. Бойцы Томаса тоже закричали, нанося и отражая удары, рубя головы направо и налево. Прямо перед Томасом рухнула лошадь светлой масти, и, глянув на нее, он увидел, что в боку всадника остался меч Майкиль.
— Майкиль!
Она блокировала предплечьем страшный взмах меча другого Паршивого и развернулась в седле. Томас срезал со своего пояса вторые ножны и швырнул их девушке. Та поймала, выхватила меч, крутанула им и поразила атаковавшего ее пехотинца.
Томас отразил серп, нацеленный ему в голову, заставил жеребца перепрыгнуть через умирающую лошадь и развернул его навстречу очередному противнику.
Сражение вошло в привычный ритм. Со всех сторон взлетали, кололи и рубили, отражали и блокировали удары клинки, широкие и узкие, длинные и короткие… Каньон полнился ужасающим шумом битвы. Воем и воплями, рычанием и стонами умирающих.
И воинственными криками тысячи лихих воинов, отважно противостоящих бесконечному потоку поднаторевших в боевом искусстве Паршивых.
Еще три года назад руководимая Кваронгом кавалерия Орды несла в подобных схватках страшные потери. Но теперь, под командованием молодого генерала Мартина, без боя эти воины не сдавались и не умирали.
Здоровенный Паршивый со слетевшим с головы капюшоном, зарычав, бросил своего коня навстречу Томасу. Лошади столкнулись и взвились на дыбы, молотя копытами воздух. Поворотом запястья высвободив кнут, Томас хлестнул им Паршивого по голове. Тот с воплем вскинул руку. Томас глубоко вонзил меч в незащищенный бок противника, выдернул — как раз в тот момент, когда сзади на него замахнулся булавой пеший воин. Наклонясь вправо, Томас нанес удар. Снес голову, и противник рухнул.
Минут десять сражение разворачивалось в пользу Лесной Стражи. Но слишком уж много клинков мелькало в воздухе, чтобы надеяться, что ни один не заденет лесных воинов или их скакунов.
Лесных Стражников начала настигать смерть.
Сперва пали двое. Потом еще четверо. Десять, двадцать, сорок бойцов… Затем еще и еще.
Томас вырвался из схватки и оглядел поле боя. Полегло достаточно и Паршивых, и их лошадей, чтобы преградить вражьему войску путь. Но он встревожился, увидев, что его собственных людей пало больше, чем он предполагал. Пора отходить!
Он сорвал с пояса рог и протрубил сигнал к отступлению. Его бойцы — и конные, и пешие — тут же обратились в бегство, словно давно ждали этого приказа.
Томас на мгновение придержал коня. Паршивые, не привыкшие к столь массовому отступлению, остановились, явно сбитые с толку внезапным поворотом событий.
Как и планировалось.
Однако таких потерь среди его бойцов не планировалось вовсе. Сотни две, наверное!
Впервые за этот день Томас ощутил кольнувший сердце приступ паники. Он развернул коня и поскакал следом за отступавшими. Перескочив гряду валунов, спешился и опустился на одно колено. Как раз вовремя: он увидел хлынувший со скал первый вал стрел, бесшумно летевших по дуге в каньон.
Там снова все смешалось. Лошади вставали на дыбы, вопили Паршивые, и мертвецы громоздились кучами.
Дорогу войску Орды на время преградили завалы из тел их же соратников.
— Наши потери велики, — тяжело дыша, вымолвила Майкиль. — Триста человек.
— Триста?! — Он в отчаянии взглянул на свою заместительницу.
Лицо ее было в крови, глаза сверкали гневом. Казалось, она уже ничего не боится.
— Чтобы их прогнать, маловато будет трупов и камней, — сказала она, отплевываясь кровью.
Томас перевел взгляд на скалы. Лучники все еще осыпали стрелами запертое в ловушку войско. Когда враги расчистят себе путь и двинутся вперед на новых лошадях, в них начнут метать валуны двадцать катапульт, установленных на скалах.
И все начнется заново. Еще одна атака, возглавляемая Томасом, потом — град стрел, потом — валуны. Он произвел быстрый подсчет… Итак, сил, чтобы сдерживать Орду, хватит на пять кругов.
Майкиль высказала его мысли вслух:
— Даже если продержим их до сумерек, завтра они прорвутся.
Град стрел иссяк. Полетели валуны. Томас не один год пытался усовершенствовать катапульты, но не преуспел. На плоской поверхности они по-прежнему были бесполезны, хотя со скал метали большие камни достаточно далеко. Из двухфутовых валунов получались разрушительные снаряды.