— Я сказал брату, что он ублюдок.
На лице матери изумления стало больше.
— Харди… я шестнадцать лет ни с кем не говорила по-гэльски. С тех самых пор, как уехала из Ирландии.
— Зато ты теперь меня понимаешь, — заметил я.
— Ты не должен так говорить со своим старшим братом…
— Брату надо знать свое место, — я глянул на нее так и увидел, как лицо ее снова заливает молочная бледность.
— Ты что-то вспомнил? — выдавила она из себя и едва не попятилась.
— Что вы сделали со станционным смотрителем? — спросил я.
— Ничего.
— Хватит мне врать, — произнес я.
Мать испуганно оглянулась в сторону купе, где остался отец с братом.
— Эгихард, я хочу чтобы ты знал: всё, что мы делали, только ради твоего блага. Смотритель видел следы, которые вели от пропасти, а не от дома. Он мог кому-нибудь рассказать и подвергнуть всех нас опасности. Отец не мог оставить его в живых.
— Как отец это сделал?
Мать молчала.
— Мне вернуться в купе и спросить брата, почему он ради моего блага выкинул меня в пропасть? — спросил я.
— Мы принесли тебя домой, объяснили остальным про твою кровь. Отец взял у тебя пару капель и со старшим вернулись на станцию.
— А мне про кровь никто ничего не хочет объяснить?
Мать покачал головой.
— Харди… Если ты узнаешь, тебя убьют.
Поезд вдруг тряхнуло, уши резанул визг и скрежет металла, который перешел в вой.
Я распахнул глаза и увидел знакомый потолок. За окном рассвело и где-то там опять завывала банши.
Что ж, похоже я теперь мог вызывать контролируемый сны, рассказывающие о прошлом. Уже не плохо. Плохо только то, что по-прежнему ни черта не прояснилось.
Я, поднявшись, попросил принести завтрак мне в комнату. Позавтракав, я, прихватив аркан и атлас автодорог, направился в гараж. Финбарр уже был на месте.
— Харди…
— Если ты хочешь поговорить о своей матери, то лучше этого не делать, — предупредил я.
Он кивнул. Потом чуть смущенно кашлянул, глядя на мое хмурое лицо.
— Тетушки и кузины просили передать тебе спасибо. Они уже съездили в Корк в банк…
— Угу. Садись.
Я еще раз глянул в атлас, изучая дороги до побережья, бросил его назад и повел Альфу. Финбарр смотрел в окно и нервно постукивал пальцем по стеклу.
— Никогда не видел агишек, Барри? — спроси я.
Он покачал головой и спросил:
— Что ты собираешься делать?
— Для начала поговорить с Салливаном.
— У нас некроманты, как и черные маги, вне закона, — произнес Финбарр. — И до вчерашнего дня был уверен, что всех некромантов давным-давно перебили.
— Хм, вот как? У нас тоже. Хотя, есть мнение, что всех не отловили и они скрываются. А ваш некромант что-то слишком свободно разгуливает.
Через час мы почти добрались до побережья. Ориентируясь по указателям, я доехал до конюшни. Мы с Финбарром вышли из машины, обошли всё вокруг. В стойлах и на выгуле не было ни одной лошади. Я постучал в дом по-соседству, но никто не открыл.
— Похоже, никого нет, — сказал Финбарр, принюхиваясь. — Владелец, кажется, ушел отсюда около часа назад.
— С лошадьми?
— По-моему, нет.
— Странно.
— Он пешком ушел. Пойдем по следу?
Я кивнул. Вернулся к машине, взял мешок с арканом и Финбарр повел, морщась, следуя за оставленным коллегой Даллана запахом.
Вскоре мы вышли на узкую тропу, протоптанную среди зарослей дрока. И через несколько минут оказались на автостоянке, устроенной на самом побережье.
— Тут к нему присоединилась целая толпа, — сказал удивленно Финбарр.
— Толпа кого? Некромантов?
— Людей… Обычных. Он кстати, имеет очень неприятный запах.
— От него склепом пахнет?
— Как ты узнал? — поразился Финбарр.
— Догадался.
— Харди, смотри, — кузен наклонился, поднял с земли какой-то листок, передал мне.
В руках у меня оказалось что-то вроде рекламного буклета.
— Незабываемая прогулка на лошадях вдоль побережья Кельтского моря. Детям — бесплатно, — мы переглянулись с Финбарром. — Вот ублюдок.
— Ты думаешь…? — мне показалось, что волосы на голове кузена опять встали дыбом.
— Уверен. Он топит людей с помощью моих лошадей.
Мы зашагали дальше. Но пляж был пустынен. Ни людей, ни лошадей видно не было. Через несколько метров на влажном песке я разглядел конские следы. Человеческие тут исчезали. Какое-то время следы копыт шли вдоль берега, а потом резко поворачивали и уводили прямо в прибой. Мы с Финбарром замерли на самой кромке волн, смотрели на море.
— Надо же, вот уж вас тут не ожидал увидеть.
Мы с Финбарром обернулись. К нам, выйдя из припаркованной на обочине машины, направлялся коллега дяди Даллана. В руках у него был конский повод. Наверное тот самый, о котором говорила Шенни. Еще я был уверен, что Салливан раньше выглядел лет на шестьдесят. Теперь же он словно помолодел на три десятка. Только взгляд остался таким же старым и безжизненным.