— Эгихард! — упрекнула Маделиф. — Но если с наследниками тоже все плохо и они умирают?
— Значит Фризию приберет к рукам прусский король, а господин Прегиль порадуется, — произнес я в раздражении.
Маделиф уставилась на меня, словно ничего подобного от меня она услышать не ожидала.
— Хотя, думаю, в Пруссии должно случится что-то похуже, чем тут, — продолжил я и приказал кобольдам. — Эй, мне двойной кофе.
С чашкой, не обращая больше внимания на ошеломленную моими словами Маделиф, я вернулся к столу, пролистал открытую книгу до конца и, отложив, взялся за следующую. Оставалось еще два тома. На последнем, когда время подошло к шести утра, в зал вошли Базилиус Прегиль, Фридемар Дагоберт и Берн Орель. Я бросил на них колючий взгляд и снова уткнулся в книгу. Они подошли к Маделиф и уселись рядом, спросив как она.
Я обернулся к ним.
— Вы специально пришли мешать? — поинтересовался я.
— Вас что-то злит, господин Райнер-Наэр? — спросил Прегиль.
Я отвернулся от него и пробежал взглядом по золотистым, чуть дрожащим в воздухе своим записям.
— Да, — я смахнул ладонью, уничтожая все записи, а потом крутанул поднятым кверху указательным пальцем.
В тот же миг образовавшийся на столе огненный смерч поглотил стопку черных книг, сжигая всё дотла.
Прегиль подскочил на месте.
— Вы зачем это сделали⁈
— Хотели заняться изучением черной магии? Вслед за Чистославом? Где он, кстати? — спросил я.
— Вижу, вы не в настроении…
— Точно. Пойду, по городу прогуляюсь. Может, там найду ответ. Барри, пошли.
Финбарр заторопился за мной. Мы вышли в коридор. Кузен, чувствуя мое резко испортившиеся настроение, молча шел рядом.
Коридоры Гильдии, освещенные приглушенными ночными светильниками, были пусты. В темных окнах пока не было и намека на рассвет. Мы спустились по лестнице, выбрались из Гильдии и зашагали вниз с холма в сторону Старого города.
— Куда мы идем? — спросил Финбарр.
— Хочу проветриться. Ну и заодно посмотреть, насколько сильно опутывает город проклятие.
Предутренний город погружался в туман. Фонари на пустынных улицах рассеивали в тумане, сползшим вниз, с холмов, слабый желтый свет. Все вокруг казалось серым, вязким. И среди этой серости я отчетливо видел тонкие черные нити, что тянулись, извиваясь, в воздухе. Они пронзали стены, уводя неизвестно куда, другие терялись в домах. Пока что я шел, прислушиваясь к своим ощущениям и ничего не предпринимая.
Потом решил пойти вдоль одной из нитей. Она привела меня к дому пекаря. Я достал ключи от «Бронко» и, открыв дверь, вошел внутрь. За мной осторожно последовал Финбарр. Стены словно впитали запахи булочек с корицей. Однако запаха свежеиспеченного хлеба не чувствовалось, как и не было слышно никаких звуков из пекарни, расположенной на первом этаже. А ведь пекари всегда просыпаются раньше всех, чтобы люди покупали булочки и хлеб к завтраку. Мы поднялись на второй этаж и добрались до хозяйской спальни. Оба супруга спали беспокойным сном. Черная нить вела к пекарю, а потом, пронзая его, устремлялась к супруге и шла через стену в соседнюю комнату. Зайдя туда, мы обнаружили спящих мальчика и девочку. Нить пронзала их обоих и отрывалась. Я завис над детьми, изучая действие проклятия. Потом попробовал разбудить их обоих. Но у меня ничего не вышло. Выдохнув воздух сквозь зубы, я вышел вон и дома. Прислонился спиной к каменной стене и застыл, задумавшись.
— Что думаешь, Харди? — осторожно спросил Финбарр.
— Пока что ничего хорошего. Этот проклятый маг чертовски силен, раз смог наложить такое проклятие.
— Но его проклятие с Маделиф ты же снял.
— Да. Но… Сейчас мне пришло в голову, что он вполне может быть не один. Точнее, не он один накладывал проклятия. Пойдем, еще кое-что хочу проверить.
Я направился в сторону Карловой площади — туда, где находится Хайдельбергский университет, Магическая академия и магазин сувениров, где у гнома-хозяина я покупал волшебную открытку и спрашивал про подземный ход.
На этот раз я не стал врываться в лавку и дернув шнурок, позвонил в колокольчик. Минут через пять в лавке загорелась свеча, дверь приоткрылась и я увидел настороженное лицо гнома.
— Доброе утро, господин Парцифаль, — произнес я. — Простите за столь ранний визит.
— Вряд ли уже утро и еще менее вероятно, что оно доброе, господин Райнер-Наэр, — отозвался хозяин лавки, но дверь распахнул, жестом приглашая нас войти.
— Это мой кузен, Финбарр Лехри, к сожалению местными языками он еще не овладел, — и повернувшись к Финбару добавил: Брок Парцифаль, владелец лавки, показавший мне путь в подземелье Хайдельберга.
Они оба кивнули друг другу в приветствии.
— Так что вас привело ко мне в этот раз, господин черный маг? — спросил гном настороженно.
— Другой черный маг наложил на Хайдельберг проклятие, — пояснил я. — К сожалению, ни один из глав Объединенного Совета Гильдий, которые сейчас находятся в Хайдельберге, его не видят.
— Я его тоже не вижу. Но чувствую гнетущую атмосферу. Особенно сейчас. Последние прохожие, припозднившиеся вчерашним вечером, показались мне подозрительно вялыми. Но тогда я еще не понял, что произошло, думал, что это перебравшие пива студенты… — гном пытливо смотрел на меня. — Есть ли проклятие на мне, господин Райнер-Наэр?
Я покачал головой.
— Думаю, оно только на магах и людях. Магических существ не касается: поглядев на вас, я в этом убедился. Притом, что вы знакомы с Ульрихом Адельманом. Собственно, это была цель моего визита к вам.
— Что с господином Адельманом? — не на шутку встревожился гном. — Он тоже проклят?
— Да. Но пока он всего лишь спит и пока его жизни ничего не угрожает.
— Что же хочет тот маг? — спросил гном.
— Смерти Хайдельберга. Однако, думаю, что все гораздо сложнее.
— Вы сможете помочь? — с надеждой спросил гном.
— Очень на это надеюсь. Что ж, мы пойдем.
— Погодите. Возможно сейчас не слишком уместно, но я должен вам кое-что показать.
Мы с Финбарром замерли на пороге.
Гном нырнул куда-то за прилавок, вернулся к нам и вручил мне бутылку вина.
— Это что? — не понял я.
— Посмотрите на этикетку.
Я последовал совету. На прилепленной к бутылке бумажке была изображена гигантская Хайдельбергская бочка, треснувшая где-то посередине. Из трещины вырывался фонтан, обрушивающийся на стоящую около бочки черную фигуру. Подпись ниже картинки гласила: «Последнее вино из знаменитой Хайдельбергской бочки, в котором утонул последний черный маг».
Я перевел обалделый взгляд на гнома. Тот невольно сделал от меня пару шагов назад. Но я захохотал.
— Откуда это у вас? — спросил я смеясь.
— Кобольды собрали разлившиеся вино. Маги Гильдии однако, и сам господин Адельман в частности, сочли его негодным. Вроде в нем действительно кто-то утонул.
— Точно не я. Так что же случилось дальше с вином? Кто сделал такие фееричную надпись? Особенно — вторую ее часть?
— Так это кобольды и сделали. Сказали мне, что будет отлично продаваться…
Он смолк, потому что я не сдержался и расхохотался повторно.
— Ну да — вино, в котором кто-то утонул? Маркетологи из них не очень. И сколько вы купили таких бутылок?
— Я скупил примерно десятую часть — у меня весь подвал забит ящиками.
Я смотрел на гнома, оскалившись в хищной усмешке, что он вновь невольно попятился.
— Знаете, что между нами общего, господин Парцифаль?
— То есть между гномом и… драконом?
— О, вижу, кобольды вам и про это нашептали? Да, пусть будет драконом. Нам обоим интересна личная выгода. Дам вам совет. Выкупите у кобольдов оставшееся вино. Снимите склад для его хранения. И придержите продажи. Я вам потом новый вариант этикетки пришлю. Озолотитесь.
Брок Парцифаль посмотрел на меня недоверчиво.
— Даю слово, — я ему подмигнул. — И пару ящиков вина для меня отложите, на память. Это я с собой возьму. Еще раз, доброго утра.
Я передал бутылку Финбарру и мы вышли из лавки. Я быстро пересказал кузену наш разговор с гномом и Карлову площадь оглушил его басистый хохот.