Туман давно рассеялся вокруг места битвы и яростные вспышки теперь отражались от затянутого черными тучами неба. Где-то над холмами едва проглянуло взошедшее солнце, на миг залив все вокруг золотым светом, а потом вновь исчезло в черной хмари. Внутри меня черным вихрем продолжала закручиваться ярость. Пламя, обернувшись огненными хлыстами, дотягивалось до магов из Богемии, сжигало их одного за другим. Крыши домов уже давно полыхали от начавшегося пожара.
Грохот магической атаки сошел на нет. Хлестнул в воздухе огненный хлыст и все окончательно смолкло. Был слышен только тихий гул и треск, охватывающего город пожара. Я прошел проулок до конца, выйдя на площадь перед ратушей. И остановился. На противоположном конце площади стояли Базилиус Прегиль, Фридемар Дагоберт, Берн Орель, окруженные своими магами, среди которых виднелись трое взятых в плен магов из Богемии.
Я принялся выводить пальцем заклинание.
— Господин Райнер-Наэр? — подал голос Прегиль, в котором отразилась настороженность.
Через миг где-то в вышине прогрохотало и на город обрушилась такая метель, что почти скрыла меня от магов.
— Харди! — услышал я голос позади.
Ко мне подошел Финбарр, тащивший на себе полубесчувственного Карлфрида. Одна его щека была обожжена. Впрочем рана уже заживала.
— Ты меня чуть не спалил вместе с остальными! — возмутился он.
— Полагаю, что это был не я, — заметил я. — Остальные тоже палили магией.
Финбарр нахмурился, собираясь сказать что-то еще, но промолчал. Я присмотрелся к нему внимательнее.
— Хотя нет, я. Извини.
— Ну спасибо! — буркнул Финбарр.
— Легко отделался, Барри, — заметил я, с усмешкой. — Ладно не сердись, тебя первой волной слегка задело.
— Ага, спалило бы к чертям собачьим, если бы я от этой волны не нырнул во внутренний двор. Вот Карлфрид вообще каким-то чудом невредимым остался.
Я поглядел на мага. Тот тяжело дышал, был бледен до совершенно нездоровой синевы и было видно, что ему до сих пор дурно.
— Я снял с вас проклятье, Карлфрид. Или вас тоже можно называть просто Карл? — я прожигал его взглядом. — Не так деликатно, как с Маделиф, но вы, кажется, это заслужили.
— Я вам все расскажу, господин Райнер-Наэр, — прошептал тот. — Только, пожалуйста, не говорите никому.
— Не говорить никому, что вы предатель? Милая просьба.
— Пожалуйста. У меня есть на то причины. Но, впрочем, решайте сами. Но только после моего рассказа.
— Делаете попытку выглядеть загадочным, как ваш сбежавший господин? — полюбопытствовал я. — Ну-ну.
— Чистослав — не мой господин, — произнес Карлфрид.
— Вот как? Значит за ним стоит еще кто-то? — я нахмурился. — Уж не тот ли черный маг, который решил всех проклясть?
— Нет. Вы меня неправильно поняли, господин Райнер-Наэр. Мой господин не Чистослав. Мой господин — это вы.
Я уставился на мага. Потом посмотрел на Финбарра, глаза которого стали круглыми как две луны. Кузен, поддерживающий одной рукой Карлфрида, с подозрением отодвинулся от него, а другой рукой покрутил у виска.
— Вы что несете? — спросил я. — В вас попала молния и сожгла половину мозга? Или вы головой сильно ударились?
Карлфрид тихо рассмеялся.
— Вы никогда не слышали о магах, поклоняющихся драконам? Похоже, вы так и не дочитали книги, которые я вам добыл в библиотеке.
Я выдохнул сквозь зубы и потер лоб. Пожалуй, для меня это уже был перебор. Я был сыт по горло обрушившимися на меня новостями. К нам, между тем, сквозь метель наконец пробились Базилиус Прегиль, Фридемар Дагоберт, Берн Орель и остальные маги.
— Вы что устроили, господин Райнер-Наэр? — спросил Прегиль.
— Я потушил пожар, — произнес я и опять почувствовал, как вместе с рассеявшейся злостью гаснет огонь внутри, и что вокруг опять стало жутко холодно.
— А до этого?
— А до этого господин Чистослав Черный взялся за прежнее, решив, меня пленить. В нашем коротком диалоге он успел поведать, что Богемия желала получить дракона, чтобы потом диктовать остальным Гильдиям свои условия. Как вам такое, господин Прегиль? Вам это ничего не напоминает?
— Вы меня сейчас в чем-то обвиняете? — Базилиус стоял вполоборота, отвернув лицо от бьющего в него снега.
— Всего лишь провожу некоторые параллели.
— Пойдемте уже в замок, — предложил Берн Орель. — И вы можете прекратить метель?
— Нет, — отрезал я.
Орель, вздохнув, принялся выводить в воздухе символы заклятия. Однако напор ледяного ветра, несущего снег, ни капли не уменьшился. Я лишь хмыкнул и зашагал прочь, за мной поспешил Финбарр, таща за собой Карлфрида, а следом потянулись остальные.
Первым делом, войдя в замок, я попросил кобольдов горячий глювайн, так как мои зубы уже начали отбивать дробь. Вместе с пряным горячим вином я в довесок разжился здоровенным кашемировым пледом. Остальные маги получили аналогичный набор. Не останавливаясь, делая глотки вина, я зашагал дальше.
— Господин Райнер-Наэр! — окликнул меня Прегиль. — Вы куда?
Я на миг обернулся.
— Я — спать. У меня ночь прошла за чтением этих чертовых книг. Так что все разговоры откладываются.
Отойдя подальше от застывших магов, я позвал кобольда и спросил о состоянии Адельмана. Узнав, что все без изменений и что глава Хайдельбергской Гильдии по-прежнему спит, и за за ним осталась приглядывать Маделиф, я попросил проводить нас в комнаты для гостей.
— Ваши комнаты, чтобы были вам предоставлены, все еще закреплены за вами, — сообщил кобольд и спросил. — Что-нибудь еще желаете?
Я глянул на Финбарра и Карлфрида.
— Да, плотный завтрак на троих. А для Карлфрида — тот же чай, который вы приготовили для госпожи Халевейн. Мне нужно, чтобы он поскорее пришел в себя. И одежду всем в порядок привести.
— Все сделаем, господин Райнер-Наэр, — произнес кобольд и исчез.
Через пять минут мы уже ввалились в мою комнату. Я прямиком направился в ванную, скинул одежду и стоял минут пятнадцать под горячими струями душа, приходя в себя. За это время кобольды привели в порядок костюм с обувью, вычистив и высушив их, подготовили свежую рубашку и белье.
Одевшись я вышел в гостиную. Финбарр так и сидел, закутавшись в плед. Карлфрид сидел, обсушиваясь около камина, и держал в обеих руках огромную кружку с лекарственным чаем. Как только я появился, кобольды накрыли на стол завтрак. Я уселся за стол и занялся едой. Ко мне присоединился Финнбарр. Карлфрид остался сидеть у огня, лишь на миг обернувшись к нам.
— Я должен вас о чем-то спрашивать, Карл? — поинтересовался я. — Или вы все-таки сами все расскажете?
— Это будет долгий рассказ. А вы, кажется, собирались выспаться, господин Райнер-Наэр.
— Это я Прегилю так сказал. Не тяните уже, — хмурясь, произнес я. — Как давно вы делаете то, что вам говорил Чистослав?
— Как я уже говорил, я год проучился в Пражском магическом университете, — начала рассказывать Карлфрид. — Они всегда это делают — вербуют студентов из других земель в первый год обучения. Естественно, только лучших и перспективных, на их взгляд. А потом, согласен обкатанной легенде, студенту становится сложно учится и его отсылают продолжать обучение уже в Хайдельберге.
— Я что-то смысла в подобных действиях не улавливаю, — заметил я. — Почему бы не обучать перспективного студента в своих традициях до самого конца пятилетнего обучения?
— В Хайдельберге мы обзаводимся нужными связями и становимся «своими», а не чужаками из Богемии.
— Хм, — в сомнении протянул я. — Дальше.
— Все это время кураторы поддерживают с такими студентами связь. Ну и далее, разумеется, тоже. Помогают подниматься по карьерной лестнице, делают все, чтобы хотя бы один студент в итоге оказался близок к Совету Гильдии, либо же входил в него.
— И сколько же всего студентов заслала в другие Гильдии Богемии?
— Думаю, что несколько сотен точно. На всяких уровнях их хватает.
— И вы их всех знаете?
— В том-то и дело, что нет. Это одно из их правил безопасности. Я понятия не имею, кто еще служит Богемии. Распоряжения всегда получал напрямую от куратора.