Адельман вытряхнул содержимое конверта на чайный столик, просмотрел фотографии. Желваки его зло дрогнули.
— Негативы у вас?
— Разумеется. Я сразу предупредил госпожу Фогель, что негативы и фото останутся у вас. И что вы наверняка оцените ее стремление помочь в решение старой проблемы.
Адельман глянул на меня.
— Спасибо. Однако при другом раскладе госпожа Фогель эти фото отправила бы прессе и сама бы показала в своей программе.
— Про ее планы я не спрашивал. И они сейчас не важны. Кроме того, я выяснил, кто стоит за этими вечеринками. Наш интересующийся темной и черной магией коллега — Чистослав Черный.
— Проклятье, — Адельман поджал губы с досады.
Я кратко рассказал о системе Чистослава отправлять отчисленных или переведенных из Пражского Университета студентов.
Глава Хайдельбергской Гильдии сделался мрачен как штормовая туча.
— Знаете сколько таких тут студентов учится?
— Полагаю, что много. Что будете с ними делать?
— Выгоню всех. Поставлю в известность из родителей.
— Их родители сами могут оказаться завербованными, — заметил я. — Чистослав очень давно этим занимается.
— Вот змей! — вырвалось у Адельмана. — Простите, Ваша Светлость.
Я пожал плечами. На постели зашевелилась потревоженная воплем Ульриха журналистка, одеяло снова соскользнуло с нее. Лицо Адельмана покраснело. Мы помолчали. Ленели вновь затихла.
— Можете сделать мне одолжение, Ваша Светлость? — прошептал Адельман и изложил мне свою просьбу, а следом ненадолго отлучился.
Через пару минул Ленели разбудил перезвон колокольчиков. Она села в постели, глянула на меня в растерянности, потом поняв что одежды на ней нет, спешно натянула на себя одеяло.
— Ваша светлость?
— Еще две ночи осталось, — сказал я самым серьезным тоном.
Ее глаза распахнулись в ужасе. В этот момент в комнату вошел Адельман с фотоаппаратом в руках и сделал несколько снимков.
— Доброе утро, госпожа Фогель, — произнес он.– Как себя чувствуете на месте персон, которых допекают папарацци?
Ленели одновременно растерянная и возмущенная смотрела то на него, то на меня, не зная, что сказать. Ульрих, видя ее растерянность, невольно засмеялся.
— Простите, не удержался. Его Светлость не разрешил вас фотографировать, хотя у меня был большой соблазн, — Адельман открыл крышку фотоаппарата отсека, где должна была находится фотопленка, и показал что там пусто. — Но хотя бы посмотрел на выражение вашего лица, простите — не удержался. Сейчас распоряжусь, чтобы вам принесли завтрак, потом вызову такси, чтобы вас отвезли в Штутгарт. Голова не болит, кстати?
Ленели, слушая с изумлением Адельмана, кивнула и вопросительно поглядела на меня.
— Эй, принесите госпоже Фогель чай от похмелья.
Возникший кобольд передал ей чашку. По комнате пополз бодрящий аромат трав.
— Господин Адельман, спасибо. Но что со вчерашними фотографиями?
Ульрих помрачнее.
— В этот раз они получились весьма четкими, несмотря на неяркое освещение. И они меня очень расстроили. Я наделся что студенты Академии все же одумаются, но…
— Вы же знаете, дело не совсем в них, господин Адельман, — заметил я. — Виноват также тот, кто все это организовал.
— Вы выяснили, кто это? — спросила Фогель.
— Дальше — уже не ваша забота, госпожа Фогель, — заметил Адельман. — Но чтобы вы не волновались, я вам могу сказать, что организатор нам известен и что все виновные будут в ближайшее время наказаны.
— То есть от папарацци все же была польза? — заметила Ленели.
— Должен признать, что да. Кстати, я посмотрел вчера ваше шоу и на мой взгляд оно было отличное. Но только этот выпуск, благодаря присутствию на программе Его Светлости.
— Вы умеете делать «комплименты», — сказала Фогель.
— Что ж, приятного аппетита, — сказал Адельман. — Такси будет ждать вас у входа через полчаса.
Адельман попрощался и ушел. Через пять секунд в комнату постучали и зашел Финбарр.
Глава 6
Финбарр подошел ко мне и, наконец заметив Фогель, вытаращил на нее свои желтые глаза.
— Это же… Прости, Харди, я не знал что ты не один, да и Адельман ничего не сказал, — произнес он смущаясь, но потом потянул носом, словно проверяя и посмотрел на меня с неверием.
— Тебя что-то удивляет, Барри? — поинтересовался я.
— Странно видеть девушку в твоей постели, с которой ты ничем не занимался.
— Не люблю коротышек, — ответил я. — К тому же госпожа Фогель вчера всего-навсего выпила лишнего.