Я кинулся к покоям Райнера. Он как-то говорил, что над ними висит огромное панно с изображением грифона, рвущего на части огромного змея. Хоть в этом не соврал.
Я подбежал к дверям, но не услышал звуков борьбы. На самую малость приоткрыл дверь.
Райнер стоял вплотную к Алабели и нагло заявлял ей:
— Я очень ценю то, что ты сделала для меня. И я знаю способ, как отблагодарить тебя.
Он попытался прильнуть к ней губами, но Алабель ловко выскользнула из его объятий.
— Послушай, разве ты не хочешь спать? — шелковым голосом произнесла она и сделала едва заметный характерный жест рукой. Пыталась зачаровать хозяина замка.
Эффект вышел противоположный. Райнер вдруг в ярости перевернул стол, что стоял подле него, и начал обходить испуганную чародейку, отрезая ей путь к отступлению.
— Так я и знал! Так и знал! — гремел он. — Хавьер был прав. Ты проклятая ведьма! Ты решила втереться ко мне в доверие. Исцелила магией, преследуя свои коварные цели.
— О чем ты?! Это не так!
— Я чувствую яд в твоих словах! Ты чуть не погубила меня! Всякая помощь ведьмам запрещена под страхом смерти. Но никто не узнает, что подобное имело место.
— Райнер, стой! Ты ошибаешься.
— Но не волнуйся, для начала я все же отблагодарю тебя.
Он принялся расстегивать на своих штанах ремень. Алабель попыталась улизнуть от него, но не получилось. Райнер схватил ее, поднял, будто она не имела веса, и с силой швырнул в стену. Алабель охнула и свалилась на пол.
Я в это время, не издавая лишнего шума, просочился в проем и обхватил двумя руками высокий железный канделябр, стоящий справа от двери.
Райнер стоял ко мне спиной. Мне оставалось лишь свалить его неожиданным ударом.
Взмах! Но удар не стал для него неожиданностью. Он выбросил правую руку и перехватил мое импровизированное оружие. Будто глаза на затылке имел. Медленно повернулся ко мне. Вид у него был очень сердитым. Да, он был выше меня на голову, шире плечами, но я не думал, что он настолько силен. Он вырвал у меня канделябр так, как отнимают конфету у маленького ребенка. Чтобы не упасть, я разжал пальцы. Райнер отбросил этот предмет интерьера в сторону, почесал кулаки. Что-то сейчас будет.
Я едва успел пригнуться перед ударом его увесистого кулака, что рассек воздух прямо над моей макушкой. Увернувшись, я тут же рванулся вперед и ударил его головой в грудь. Он даже не отшатнулся. Схватил меня за руку, за ногу и поднял над собой.
Он наверняка был постоянным победителем игры «кто дальше всех швырнет тяжелый камень». Все, что я успел сделать, — вцепиться пальцами свободной руки в повязку на его голове. Я надавил на рану. Райнер вскричал, но это меня не спасло. Он швырнул меня в противоположную стену от корчащейся на полу Алабели. Траектория моего полета была куда протяженнее. Я успел подставить руки, что значительно смягчило удар, но падение вышло довольно болезненным.
Враг приближался, и это не сулило мне ничего доброго. Я, постанывая, попытался подняться и успокоить Райнера:
— Друг, послушай. Хавьер соврал. Просто торговец из Саракса втюрился в нее.
Вместо ответа я получил размашистый удар его ноги. Я вновь защитился руками, которые он чуть не сломал. Отлетел в стену, ударившись головой. Это был полный провал. Все мое тело болело, но вряд ли это самое плохое, что со мной могло случиться. Сейчас Райнер втопчет мою голову в пол…
Помощь пришла в последний момент. На этот раз чутье подвело рыцаря. Алабель обрушила на его больную голову пресловутый канделябр. Я успел заметить, как сморщилось от боли лицо Райнера. Однако он нашел в себе силы повернуться к обидчице. Лучше бы он этого не делал. Алабель замахнулась и ударила его верхней частью канделябра в пах. Райнер вздрогнул всем телом и грохнулся навзничь. Теперь точно неизвестно, сможет ли Бригитта дождаться внуков.
Алабель была очень зла и всерьез собиралась добить рыцаря. Я еле успел выкрикнуть:
— Нет, не делай этого!
— Почему же? — спросила она, тяжело дыша.
— Послушай меня хоть раз! Брось чертову железку!
С неохотой, но она пошла мне навстречу. Я, кряхтя, поднялся на ноги. Голова звенела. Я потряс ею и сказал:
— Ступай к Энрико. Разбуди его и скажи, что надо бежать. Если закапризничает, объясни, что нас будут жестоко пытать и обезглавят, если мы не покинем замок. Пусть возьмет мою котомку. Я пойду в конюшни. Когда закончу, наша повозка должна беспрепятственно покинуть Остерат. Поняла?
Алабель кивнула. Оглядела меня с ног до головы:
— Неплохо выглядишь. Это я про наряд.