Идти туда надо было через зал. Войдя под его своды, режиссёр и остальные увидели осветителей, которые, забыв о приборах, стояли как вкопанные и смотрели на дверь с пауком. Золото на барельефе разгоралось. Уже весь зал был залит его призрачным сиянием.
На дверь уставились и остальные. Скрежет исходил от неё. Створка медленно открывалась, из мрака за ней чёрным щупальцем выползала темнота.
- Что там такое? - несколько взвинчено поинтересовалась Маша.
- Ничего не пойму, - пробормотала ошеломлённая Маргарита Павловна. - Надо будет у реставраторов спросить... Мне сказали, что эта дверь вообще никогда не открывалась...
- Идёмте, идёмте отсюда, - торопили актёры. - Потом узнаем...
Вся съёмочная группа, включая осветителей, вывалила в боковую галерею. Но и там входная дверь была заперта.
- Это чьи-то шутки, не иначе, - раздражённо прошипел Роман Аркадьевич.
Галерея сообщалась с залом широкими арочными проёмами, и в них видно было, как дверь с барельефом распахнулась настежь. Окутанный клубами мрака, из неё вышел высокий сутуловатый человек в чёрном плаще с капюшоном, скрывавшем лицо.
- Наверно, реставратор, - прошептала Маргарита Павловна.
- Странный видок, - отозвался Роман Аркадьевич и крикнул: - Эй, товарищ! Вы кто?
- Вы открыли проход, окропив кровью девственницы дверь в мой мир, - глухо проговорил незнакомец, двинувшись прямо на него. - И вот я здесь.
- Привидение из себя разыгрываете? - храбрясь, сказал режиссёр. - Не оригинально, совсем не оригинально!
- Я не пробовал человечьего мяса четыреста лет, - плащ с капюшоном начал сползать с незнакомца и, клубясь, растворяться в воздухе. - Теперь я наемся...
Увидев приближающееся к ним жуткое существо, люди оцепенели от ужаса. Оно лишь отдалённо походило на человека. Чёрная голова с огромными глазами напоминала голову насекомого. Челюсти были снабжены небольшими клешнями, которые беспрерывно двигались. Пасть была разинута и из неё выходили едва заметные клубы дыма. Глаза в сумерках светились красным огнём.
- Чур! Чур! Сгинь! Пропади! - в ужасе заверещала Маргарита Павловна.
- Я должен насытиться вволю, чтобы ждать ещё сотни лет, пока проход снова не откроется девственной кровью, - проревел монстр.
Люди попятились. Некоторые, в том числе режиссёр, бросились бежать, но чудовищное создание проявило неожиданную прыть, внезапно оказавшись рядом с Романом Аркадьевичем.
- Ну, это уж слишком, - пискнул режиссёр, увёртываясь от вскинутой мохнатой руки с острыми блестящими когтями. - Кончайте маскарад, товарищ, не смешно! Маргарита, звони в...
Но когти уже погрузились в его горло и грудь. Клешни рта впились в шею, и на режиссёрский пиджак брызнула кровь.
Урча, чудовище приникло к ране.
- Это сумасшедший! - раздались крики. - Оттащите его от Аркадьича!
- Надо дверь открыть! - надрывалась Маша. - Откройте дверь!
- Откройте её кто-нибудь! - вторила ей Маргарита Павловна. - Взломайте!
Монстр с хряском вывернул ногу Романа Аркадьевича и оторвал её по самый пах, затем выдернул из штанины и принялся с урчанием обгладывать. При этом он зорко поглядывал на людей, словно выискивал новую жертву.
Люди метались по залу и галереям. Бежать было некуда. Обе входные двери были закрыты, а спасаться в ту дверь, из которой вышло чудовище, никому и в голову не приходило.
Монстр, оставив бездыханное тело режиссёра лежать в луже крови, в мгновение ока оказался возле одного из осветителей. И тут все увидели, что у чудовища не две руки, а четыре, причём оно их использовало не только как руки, но и как ноги. Тварь перемещалась на шести конечностях по-паучьи, и только когда оказывалась возле очередной жертвы, использовала две передние конечности как руки.
Её скорость и проворство были таковы, что удрать от неё не было никакой возможности. Расправившись с осветителем, держа в одной из своих рук его оторванную голову, она подскочила к Маргарите Павловне.
- Сгинь, сгинь, нечисть! - провизжала та. - На мне божий крест! Отче наш, иже еси на небеси...
Визг перешёл в бульканье, когда когти вонзились ей в горло. Пасть приникла к кровавой ране и выдрала большой кусок мяса вместе с костями.
Затем монстр, оставив ассистентку дёргаться в конвульсиях, оказался возле очень полной пожилой гримёрши. Она получила сильнейший удар лапой в спину и кубарем покатилась по полу. Тварь налегла на неё, зависнув над ней своим круглым животом, обхватила всеми шестью конечностями и с урчанием впилась в ляжку...
Маша цеплялась за руку Владимира.
- Это он запер двери, мы в ловушке, - стонала она.
- Окно! - осенило актёра.
- Оно высоко...
- Дотянешься, если встанешь мне на плечи! Выбей стекло и прыгай вниз! Быстрее!