Труп гримёрши зацепился за заднюю конечность монстра и волочился за ним, оставляя на полу кровавую полосу. Порождение преисподней подбежало к какому-то актёру, вжимавшемуся в угол, обхватило его, притянуло к себе и с хлюпаньем вгрызлось ему в живот.
Маша с плеч Владимира перебралась на подоконник. Их примеру последовали два других актёра, но не успел тот, что стоял на плечах у товарища, дотянуться до стекла, как подскочивший монстр одним ударом свалил обоих.
- Сбежать вздумали? - прорычало страшное создание. - Ваше мясо и внутренности пойдут в мой живот! Смотрите, в нём уже кое-что есть! - И он удовлетворенно похлопал себя по животу, который успел заметно увеличиться. - А скоро будет ещё больше!
Он притянул к себе актёра, вывернул и сломал у него ногу и принялся быстро сгрызать мясо с её филейной части. Клешни его челюстей заработали с удвоенной скоростью.
В этот момент Маша локтем выбила стекло, высунула голову наружу и закричала что было силы. Недалеко стоял автобус их съёмочной группы, в котором находились актёры, не задействованные в сцене. Они должны были услышать.
Чёрная конечность монстра потянулась к ней, но Владимир схватил эту конечность обеими руками и тут же получил удар острым, как сталь, когтем прямо в горло.
Маша, не помня себя от ужаса, принялась расширять кулаком пробоину в стекле и протискиваться в неё.
- Куда? Не уйдёшь!
Тварь схватила её за щиколотку и дёрнула на себя. Девушка с воплем свалилась с подоконника и сразу оказалась в объятиях чудовища.
- Обожаю! - Оно стало рвать на ней одежду, а потом, раздвинув её ноги, всей своей пастью вгрызлось ей в промежность...
Шофёр Михаил Васильевич и два незанятых в съёмках актёра играли в автобусе в карты. Услышав звон стекла, они оглянулись на здание.
- Смотрите, окна темны, - заметил один из актёров. - Опять проблемы с электричеством!
- Чувствую, и завтра нам придётся сюда ехать, - сказал второй актёр. - А я уж надеялся, что сегодня последний день.
Шофёра встревожила не столько темнота в окнах, сколько странный звон стекла. Он приник к окну, вглядываясь в древнюю постройку, украшенную башенками. Но в вечерних сумерках трудно было что-то рассмотреть.
- Не нравится мне это, - сказал он. - Что-то случилось.
- Окно вроде разбили, - сказал один актёр.
- Это, небось, Аркадьич чудит, - отозвался второй. - Снова сценарий переделал!
- Надо пойти глянуть, - Михаил Васильевич бросил карты и решительно вылез из автобуса.
Актёры нехотя последовали за ним.
Вскоре стало ясно, что одно из окон действительно разбито, но хуже всего - это то, что из здания доносился какой-то странный шум. Похоже, там кричали, и эти крики сразу встревожили водителя.
Струхнувшие актёры заметно отстали.
- Где тут вход? - обернулся к ним водитель.
- Там, слева за углом.
Михаил Васильевич ещё только подходил к углу, как вдруг окна озарились электрическим светом. Смолкли и крики.
Шофёр свернул за угол и увидел распахнутую настежь широкую дверь. Сразу приободрившиеся актёры быстро догнали его.
Михаил Васильевич вошёл в галерею.
- А где же люди?
В зале ярко горели софиты, стояли камеры на штативах, но никого не было.
Актёры в недоумении озирались, двигаясь за Михаилом Васильевичем.
Пятидесятипятилетний водитель, много повидавший в жизни, в мистику не верил. Войдя в зал, он громко крикнул:
- Эй, вы где?
В ответ ему лишь летучие мыши вспорхнули под сводами.
Он обернулся к своим спутникам:
- Куда они могли деться?
Те только пожали плечами.
Михаил Васильевич прошёл во вторую галерею, потом по щербатой лестнице поднялся к чердачной двери и обнаружил на ней большой ржавый замок.
Он спустился и несколько минут ходил по залу и галереям. Оба актера вышли из здания наружу и, стоя у входной двери, нервно перекуривали.
В помещениях не было никаких следов драки или какого-либо беспорядка. Правда, банки с джином были опрокинуты, и плащ Романа Аркадьевича валялся на полу, а не висел на спинке стула. Если не считать ещё нескольких подобных мелочей, всё здесь выглядело так, будто вся съёмочная группа просто взяла и вышла отсюда, оставив всё на своих местах.
Особенно поразился Михаил Васильевич тому, что стёкла на окнах были целы. Ещё четверть часа назад, когда он подходил к тёмному зданию, в одном окне виднелась пробоина. А теперь её не было.
- Не может быть, - бормотал он. - Померещилось, что ли?
Он вышел наружу и вместе с актёрами прошёл вдоль стены.
- Все окна целы, - сказал он, не зная, что и подумать. - А ведь мы видели, что одно разбилось. Ведь точно видели?
- Я лично не приглядывался, - отозвался один из актёров.