- Может, оно и не разбилось, - предположил его приятель.
- Как оно могло не разбиться, когда я своими ушами слышал звон стекла! - рассердился Михаил Васильевич.
Они обошли здание кругом и осмотрели ближайшие кустарники. Нигде не было ни души. Вся съёмочная группа, двенадцать человек, пропала. Как сквозь землю провалилась.
Михаил Васильевич на всякий случай ещё раз прошёлся по помещениям. Он вдруг поймал себя на мысли, что всё здесь вызывает в нём страх. Он удивился и поспешил стряхнуть его, но когда остановился у двери с пауком, страх вернулся и растёкся по всем его жилам. Он подёргал дверь. Она была заперта наглухо и, похоже, давно не открывалась.
Бледная утренняя синева разливалась по небу, когда к замку подъехала милиция.
Почти одновременно появились реставраторы, жившие в близлежащем городке, и с ними - очень молодая дама, сотрудница местного краеведческого музея, к ведению которого относилось здание.
Стражи порядка, конечно, не верили, что съёмочная группа просто взяла и исчезла, как пытался убедить их Михаил Васильевич. Сначала они приняли его заявление за розыгрыш, а потом решили, что люди отправились в город - возможно, за выпивкой. Правда, непонятно было, почему они не воспользовались автобусом и бросили дорогостоящую аппаратуру.
Шофёр стоял на своём: люди исчезли внезапно и необъяснимо. Куда исчезли - неизвестно.
Его версию сначала подтверждали оба актера, но потом, не без давления следователя, начали высказывать сомнения. В конце концов, режиссёр и остальные, действительно, могли уйти куда-то незаметно, согласились они, хотя ситуация выглядит более чем странно.
- Их надо искать, - настаивал Михаил Васильевич. - Они где-то здесь. А то куда они могли уйти на ночь глядя? Тут до ближайшего жилья сколько километров топать...
Милиционеры сбили с чердачной двери замок и осмотрели помещения наверху. Как и следовало ожидать, они ничего там не нашли, кроме пыли, мусора и летучих мышей.
- Может, туда пошли? - холодея от дурных предчувствий, Михаил Васильевич показал на дверь с паучьим барельефом.
- Дверь не открывалась почти четыреста лет, - вмешалась музейная сотрудница. - Она была замурована и её обнаружили только совсем недавно. Грубое вскрытие может повредить её старинный декор.
Невысокий лысоватый следователь достал лупу.
- Сейчас посмотрим, - сказал он, осматривая через лупу дверной косяк. - Вы точно уверены, что её не открывали четыреста лет? А по-моему, её открывали совсем недавно. На барельефе я вижу следы запёкшейся крови... Кровь вроде бы свежая...
- Её надо открыть, - проговорил Михаил Васильевич и отчего-то, сам не зная отчего, попятился назад. - Обязательно надо открыть!
- Точно-точно, дверь уже открывали, - заговорили реставраторы. - Кто-то проникал туда! Возможно, искали ценности!
- Очень интересно, - следователь убрал лупу в карман и обернулся к одному из милиционеров. - Михалюк, неси сюда лом.
Рослый Михалюк и ещё один страж порядка возились с массивной дверью добрых полчаса.
- Почему вы думаете, что люди должны быть там? - спросил следователь у Михаила Васильевича.
Тот пожал плечами.
- Не знаю. А куда им ещё деваться?
- Никого мы там не найдём, - пропыхтел рослый Михалюк, весь в бисеринах пота, поддевая ломом дверную створку.
Дверь заскрипела и начала раскрываться. Запахло чем-то гнилостным. Уже и сам следователь, не утерпев, схватился за створку и с силой потянул на себя, распахивая дверь настежь.
Перед людьми предстала густая завеса паутины.
- Да-а, вроде бы тут и правда четыреста лет никого не было, - сказал один из милиционеров.
Михалюк просунул в паутинную завесу конец лома и повертел им, наматывая на него серые клочья.
Внезапно из этой завесы что-то упало и откатилась к ногам стражей порядка.
Музейщица в ужасе взвизгнула: это была обглоданная человеческая нога! В паутинных клочьях висел человеческий торс, весь в крови, с выступающими рёбрами. Тут же, отдельно, висела человеческая голова с начисто объеденным лицом, цепляясь за паутину длинными волосами. За ними смутно виднелись ещё части тел...
- Откуда всё это? - пробормотал Михалюк, оглядываясь на следователя. - Трупы ведь свежие!
Следователь нахмурился.
- Товарищи, дело серьёзное. Я звоню в районное УВД. Пока не подъехала бригада, просьба ни до чего не дотрагиваться.
- И закройте эту чёртову дверь, на это невозможно смотреть! - Музейщица, не дожидаясь согласия милиционеров, обеими руками толкнула створку, захлопывая её.
- Ой, порезалась, - сказала она, разглядывая кровь на ладони.
Следователь недовольно поморщился.