Теплый поцелуй ласкает мою щеку, заставляя потянуться к виноградным лозам, плотно обвивающим мое сердце. Мои глаза распахиваются, когда я вижу черную спираль, сверкающую передо мной, окутывающую меня теплыми объятиями. Я протягиваю руку, чтобы провести по ней, чувствуя себя как во сне, но затем она исчезает, очищая обзор, ведущий через мою камеру. Я резко вдыхаю, глядя на мужчину, стоящего за решеткой.
Дрейвен.
Его глаза темнеют, когда он видит, в каком я состоянии, мускул на его челюсти дергается, а ноздри раздуваются. Его тело вибрирует от гнева, он выглядит опасно близким к тому, чтобы его зверь вырвался на свободу и разнес это подземелье на куски.
Он глубоко вдыхает со сдерживаемой яростью, его грудь расширяется, прежде чем медленно выдохнуть.
— Ты ранена?
Мое сердце колотится в груди, когда я слышу его голос.
— Нет, — говорю я, чтобы помочь заверить его, что я невредима. Чтобы помочь разгладить складку, образовавшуюся между его бровями. Я вскакиваю на ноги, которые все еще вялые после сна и пытаются подогнуться. Я прижимаю ладонь к стене рядом со мной, чтобы удержаться в вертикальном положении.
Я прикусываю губу, не веря, что он жив. Мои глаза лихорадочно сканируют каждый дюйм его тела в поисках каких-либо повреждений, любого признака раны, которую я видела до того, как меня оторвали от него.
— Ты в порядке, — шепчу я, слишком подавленная, чтобы использовать свой голос, поскольку в моих глазах блестят слезы. — Я думала, ты, возможно, умер, — признаюсь я, ковыляя к решетке, стоя в нескольких дюймах перед ним. Отчаянно желая, чтобы он был рядом со мной, удостоверится, что он настоящий.
Он протягивает руку и хватает меня за подбородок, потирая большим пальцем мою нижнюю губу так, как он всегда делает. Так, как я люблю.
— Меня не так-то легко убить, маленький демон. — Когда он ухмыляется, появляется эта восхитительная ямочка, и я просовываю руку сквозь решетку, чтобы провести по ней кончиками пальцев. — Только железо виверны может убить меня, помнишь? Итак, я смог исцелиться.
Я выдыхаю вздохом облегчения.
— А как же остальные?
Нервы пробегают по моему телу, когда я задаюсь вопросом, здесь ли они с ним.
— Они в безопасности. Всего несколько царапин, но Финн перенес их в безопасное место и вернется меньше чем через час, этого времени мне должно хватить, чтобы вытащить тебя отсюда.
Он смотрит на дверь моей камеры, хмурясь при виде замысловатого замка на ней.
— Как ты сюда попал? — Спрашиваю я, полагая, что это место охраняется как сумасшедшее, непроницаемо. Мои глаза мечутся по нему, все еще в состоянии шока от того, что он здесь.
Он сильнее сжимает мой подбородок, притягивая мое лицо к промежутку между прутьями, когда он приближает свое собственное.
— Ты забыла, кем я был, когда ты впервые встретила меня?
В его голосе слышится веселье, когда я вспоминаю ту ночь, даже когда я не знала, кем он был в то время. Просто тень мужчины, которая исчезла в темноте.
— Ни за что, — говорю я, наблюдая, как темнеют его глаза, потому что я никогда не смогу забыть его. Меня тянуло к нему в любой форме, в которой он был.
Его рука убирается от моего лица, позволяя его теням извиваться вдоль прутьев и вокруг замка, прежде чем он взрывается, разваливаясь на части, когда он начинает открывать дверь. Он делает то же самое с замком на моих цепях, открывая их, заставляя их упасть свободно.
— Они сделаны не из железа виверны, — говорит он, хотя бы для того, чтобы помочь мне понять, как он может это сделать. Я толкаю свои шаткие ноги вперед, бросаясь в его объятия. Он крепко обнимает меня, когда я прижимаюсь щекой к его разгоряченной груди, слыша ровный ритм биения его сердца.
— Спасибо, — бормочу я в его рубашку. — Я не привыкла, чтобы кто-то меня спасал.
Он сжимает мои волосы в кулак и тянет их назад. Откидывая голову, и пристально глядя на меня.
— Может, ты и не моя пара, но ты стала разбитыми лучами света, которые пробиваются сквозь каждую одинокую ночь. Я буду бороться с каждой разбивающейся волной, просто чтобы проложить себе путь к тебе. Ты никогда не будешь потеряна для меня, потому что я всегда найду тебя.
Искреннее обещание слетает с его губ, и я чувствую искру его правды, когда она загорается внутри меня, умоляя разгореться ярче. Его обещание плывет на падающей звезде, которая врезается мне в грудь.
Он отодвигает верхнюю часть своей рубашки, обнажая грудь, место, где бьется его сердце. Высвобождая клинок виверны, он осторожно проводит линию над сердцем, его кровь сочится свободно.