Шаги звучат в нескольких футах от меня, и я слегка поворачиваю голову, когда мой пульс учащается. Боль становится все более невыносимой, смешиваясь со страхом перед мужчиной передо мной: королем Ореном, правителем Двора Асов.
Он наблюдает за мной веселыми глазами, но все еще сохраняет в них жесткий блеск.
— Ну разве ты не умная? Все эти годы ты пряталась за морем… Прятала ее! Живя среди смертной грязи. — Его веселье на секунду улетучивается, когда его голос повышается, оглашая деревья ревом. Я молчу, отказываясь что-либо ему говорить.
Король Орен тихо посмеивается. Я могу сказать, что его гнев обуздан, поскольку коварная ухмылка расползается по его лицу.
— Полагаю, нет необходимости в разговоре. Я уже знаю, что она здесь. Я потратил четыре с половиной года на поиски девушки с серебристыми глазами по ту сторону моря. Ни у одной из девушек, которых я находил раньше, не было серебряных глаз или каких-либо прав на мое наследие. Но представь мое удивление, когда я замечаю остроухую женщину, покупающую хлеб в одном из магазинов смертных. Это была ты, верно? — Он снова смеется про себя, прежде чем продолжить. — Нет необходимости отвечать на это; мы оба знаем, что это была ты. Я знаю, что она здесь. Мои солдаты заметили ее только этим утром, когда я приказал им окружить твой дом. Она пойдет со мной.
Мои глаза расширяются, и я пытаюсь подавить пронзающую меня боль, чтобы встать и сражаться. Но я уже потеряла так много крови. Мое тело медленно слабеет, а сознание угасает до слабейшего свечения. Интенсивное жжение постепенно распространяется от каждой стрелы, заставляя меня падать обратно на землю. Железо. Проклятые стрелы сделаны из железа. Фейри практически неуничтожимы, потому что, хотя железо не убивает фейри, если это не критический удар, оно ослабляет их, замедляя процесс их быстрого заживления. Но это мучительно, поскольку само соприкосновение с железом ощущается так, словно его поджигают.
Когда я поворачиваюсь на бок, чтобы облегчить боль, на меня давит тяжелый ботинок. Я медленно поднимаю глаза и вижу темно-коричневые глаза короля, пристально смотрящие на меня сверху вниз.
На его лице нет никаких эмоций, но его взгляд пронизывает меня насквозь.
— Я король, который всегда получает то, что хочет. И ты знаешь, что случается с теми, кто стоит на пути к этому? — Он на мгновение замолкает, и у меня возникает ощущение, что ему все равно, отвечу я или нет. — Они перестают существовать.
Все, о чем я могу думать, это Эмма и то, как я надеюсь, что ее не найдут. Я хотела бы, чтобы я смогла защитить ее лучше. Я думаю обо всех воспоминаниях, которые мы создали с тех пор, как Мариам отдала ее в мои объятия, когда меч в руках короля Орена приближается ко мне, пронзая прямо сквозь мое бьющееся сердце.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Эмма
Мое тело сотрясается, когда я смотрю в окно комнаты. Я знаю, что мне следует спрятаться, но я не хочу оставлять тетю Лиди. Она сказала мне, что я должна спрятаться, но я напугана. Тетя Лиди никогда не выглядела такой напуганной, и ее голос дрожал. Она для меня как мама, и я не могу потерять ещё одну. Тетя говорила мне, что моя биологическая мама умерла, каждый раз когда я спрашивала о ней. Итак, у меня никого, кроме нее, не осталось.
Я отшатываюсь за занавеску, когда вижу, как тетя Лиди уклоняется от стрелы. Мое сердце замирает, и я прикрываю рот рукой. Она сильная, моя тетя Лиди. Она даст им отпор. Я знаю, что она это сделает, точно так же, как я знаю, что должна спрятаться. Я хочу помочь бороться, защитить ее, но я знаю, что тетя расстроится, если я не послушаюсь.
Я бегу на кухню, хватаю нож, привязанный под столом на крайний случай. Я следую плану, которому научила меня тетя и который я знаю наизусть. Затем я бегу к маленькому шкафу в коридоре. Дверь слегка скрипит, когда я открываю ее, скользя пальцами по шву в полу. Подняв одну панель, я продолжаю работу со следующими двумя. Под ним находится импровизированное укрытие, созданное тетей Лиди, и в нем как раз достаточно места для моего тела, если я буду прижимать ноги к груди. Сжимая нож, я укладываюсь и заменяю половицы, закрыв дверцу шкафа. Теперь я сижу, ожидая, когда тетушка придет за мной.
Крики и звуки снаружи прекращаются, оставляя тишину. Я слышу только, как колотится мое сердце, учащенное биение усиливается в моих ушах. Я крепче сжимаю пальцы на гладкой деревянной рукоятке ножа, держа его обеими руками и прижимая ближе к груди.
Стук сапог становится громче, и слабые голоса за стенами дают мне знать, что в хижине не тетя Лиди. Я втягиваю воздух, слишком напуганная, чтобы дышать. Стук в моих ушах становится громче.