– Я заинтересован в том, чтобы прожить как можно дольше, а для участников Игры это вопрос непростой. – Он качнул головой, подбородком указывая на великаноподобного Владыку тигров. – Я не таков, матушка.
– Ты недооцениваешь себя.
– Вы переоцениваете меня. – Он обернулся к Марет, опираясь локтем о спинку сиденья. – Я писарь, мама. Младший писарь в отделе учета внутреннего Марака. С неплохими перспективами со временем стать старшим. Мое оружие – перо, а не рикун.
Будь шеру Риттора не так идеально воспитана, она бы фыркнула. Но Марет была аристократкой до мозга костей.
– Не могу поверить, что тебе действительно мила вся эта бумажная волокита, – проговорила она таким спокойным тоном, на какой только была способна.
«И что ты такой трус», – добавила она про себя, не особенно стараясь скрыть мысли – ее последний отпрыск был мысленно глухим, то есть не воспринимал таэбу, и Марет в его присутствии не беспокоилась о том, что ее внутренний монолог может стать мысленной речью.
Она со вздохом оглядела сына. По меркам хеску он еще был молод, только начал строить карьеру, какой бы унизительной та ни казалась амбициозной и решительной Марет. В детстве он тянулся к старшим братьям – небеса наградили Марет пятью сыновьями, – но где-то в подростковом возрасте перестал интересоваться положением кланов и рассуждать о том, кто из Владык какой мог бы сделать ход. Мальчишки всегда играют в известных участников Игры, чьи имена за счет многочисленных побед держатся на слуху у всех хеску, но со временем это проходит.
Вот и у него прошло. Даже ритуальное принесение клятвы верности Владыке, которое проводят по достижении шестнадцатилетия, процесс торжественный и заставляющий сердце вассала наполняться гордостью и восторгом, прошел для младшего Риттора как-то скомканно, формально. Он проговорил положенные слова, провел необходимое количество времени на банкете, а после вернулся домой и заперся в своей комнате, обложившись любимыми книгами и не замечая ничего вокруг.
Если говорить честно, Марет не была особенно удивлена, что сын стал писарем. Скучный ребенок – скучная работа.
Из задумчивости Марет вывело краткое прикосновение к таэбу – Совет завершил прения, и Ухав вновь требовал внимания. Зная, что сын не заметит столь незначительного вмешательства в сознание, Марет тихонько дотронулась до его локтя веером, едва заметно кивнув в сторону кафедры.
О, как много она отдала бы сейчас, чтобы сидеть в окружении старших детей, но те – все, кроме четвертого сына, занятого на работе в Мараке, – обзаведшиеся собственными семьями, должны были сидеть дальше второго ряда.
Ухав обвел зал серьезным взглядом. Он выбрал тактику искреннего сожаления – чтобы никто не мог обвинить Глас Совета в предвзятости, необходимо было сохранить впечатление объективности. Да, вопрос о смене правящего Дома у воронов придется отложить где-то на полгода, чтобы не возбуждать подозрений, но, с другой стороны, происходящее ему даже на руку: мы долго не обращали внимания на клан Базаарда, а меж тем там назрел нешуточный кризис.
Возможно, на самом деле все даже к лучшему.
Позволив лицу принять благостное выражение, а морщинам на лбу разгладиться, Ухав упер локти в кафедру и сложил пальцы домиком.
– Совет оценил выступление шеру Базаард. – Он говорил медленно и размеренно, грядущая победа позволила ему быть щедрым и похвалить разноглазую малявку. – Ее владение таэбу действительно впечатляет. Совет согласен с доводами, приведенными шеру Базаард, и согласен, что таэбу можно считать способом общения.
Зал тихонько ахнул – Совет пошел на уступки после выступления двенадцатилетней полукровки! Впрочем, по интонациям Ухава было понятно, что дальше следует «но».
Он сделал паузу и чуть нахмурил темные брови, что должно было продемонстрировать озабоченность сложившейся ситуацией.
– Однако возможность принимать истинный облик все же является превалирующей, и поскольку, как все дети смешанной крови, шеру Базаард лишена ее…
Сдержанное покашливание Тиора – негромкое, но отчетливо нарочитое в царящей тишине, нарушаемой лишь вкрадчивым голосом Ухава, прозвучало почти оглушительно.
Филин медленно втянул воздух носом и быстро перебрал пальцами рук, размыкая их и вновь соединяя. Старый хитрец специально кашлянул до того, как Ухав успел объявить заключение Совета, и игнорирование его стало бы слишком заметным.
– Шамари Базаард, – Ухав говорил с неторопливостью стекающей по земле раскаленной лавы, – вы хотите что-то добавить?