Всего пару недель назад отшумел бал в Синнерхо, устроенный в честь годовщины рождения младшей сестры Владыки псовых (сдержанные летящие не понимали такого стремления отмечать каждый прошедший год жизни и списывали нескончаемые празднества в клане на приличный повод повеселиться и покутить). По обыкновению, были приглашены все, кроме врагов клана, а поскольку балы Тобу устраивать умели, а врагов у них не имелось, мероприятие вышло пышным и многочисленным. Как всегда, в начале вечера все еще держались семьями, а ближе ко второй половине отправили всех детенышей в специально отведенные для того залы – сходить с ума отдельно от старших и не мешать им веселиться.
Как принято у хеску, все детеныши играют вместе.
Или степенно беседуют, стараясь выглядеть более взрослыми, если их возраст приближается к совершеннолетию.
И кто бы мог подумать, что один скучающий вороненок, явно тяготящийся отведенной ему ролью ребенка, разговорится с одной из дочерей Тобу, которая, напустив на себя важный вид, вскользь обмолвится, что «шами постоянно занят с номтеру». И что этот же самый вороненок, искусно передав беседу с юной волчицей кому-то из клана оленей, внезапно проникнется умилением к самой младшей Тобу, Пип, и поможет ей устроить игрушечное взятие крепости кубиков, попутно задавая ненавязчивые вопросы «о папе», – слабость Владыки псовых к самой младшей дочке знали все, малышке разрешалось бродить по всему Синнерхо, заходя во все кабинеты.
А она, в свою очередь, не отлипая от обожаемого отца, которого ей даже разрешалось называть не «шами», а «папа», слышала все разговоры.
Когда был взят ров, пролегающий между чайной ложкой и сложенной салфеткой, выяснилось, что «папа кличит на номтелу» и постоянно «листает книску с лазноцветными калтинками». Когда удалось построить мост из цветных карандашей, Пип рассказала, что карандаши делают из деревьев, и, кстати, о них: папа недавно накричал на садовника, потому что у того не получилось вырастить «детеныса делевца». Скрученная из цветной бумаги роза помогла выяснить подробности о книжке с разноцветными картинками и установить, что это альманах кланов и вассальных семей с указанием их фамильных цветов.
Церемонно поклонившись «прекраснейшей шеру Пип Тобу» и легкомысленно пообещав заключить с ней брачный союз, когда малышка вырастет, вороненок отправился к пустующему балкону – обдумывать услышанное.
Старшая сестра Пип, Лу, не преминула оказаться рядом и на вежливое замечание о красоте стоящего в нише букета, сморщив прелестный носик, возразила, что новый садовник загубил ее любимые тюльпаны. На искренний вопрос, что же случилось с прежним, Лу церемонно ответила, что он «чем-то не угодил шами».
Услышав историю, Тиор пришел в ужас:
– Мы не шпионим за детьми!
– Мы – нет, – грустно усмехнулся Карем, – а они друг за другом – да.
Тиор недовольно покачал головой.
– Это ужасно. Детеныши испокон веков общались беспрепятственно, даже если их кланы находились в раздоре! А тут… – Он вздохнул. – Все равно это похоже на детские байки, чтобы похвастаться. Почему ты готов в это верить?
– Он… – Непура прикрыл глаза, сам не веря, что говорит это, – он показался мне убедительным.
Тиор красноречиво выгнул бровь, даже не утруждая себя комментарием.
– А еще он отправил мне образ их разговора через таэбу, – закончил Карем, поднимая на сюзерена взгляд, в котором ясно читалась невыносимая мука.
– А вот это уже интересно. – Тиор, потянувшийся было к своим бумагам, вновь отложил их в сторону.
Владение таэбу зависело от индивидуальных способностей, но до совершеннолетия хеску обычно использовали его на уровне импульсов и отдельных слов или коротких фраз, а после редко утруждали себя занятиями по укреплению и развитию навыка, так и остановившись на уровне коротких фраз. Передача же образа, тем более движущегося и звучащего, требовала недюжинных способностей и умений. И смелости: в частности, потому, что хоть сказать через таэбу можно было что угодно, передать же образом удавалось лишь то, что сохранила память, что говоривший видел своими глазами, – иными словами, образы таэбу всегда были правдивы.
Тиор снова глубоко задумался, сложив руки перед лицом. Он рисковал получить отказ, если мальчишка все же запомнил или понял что-то не так. Если же все-таки все правда…