Вороны всегда считались уважаемым кланом, а Базаарды – уважаемым Домом. Большинство Высоких Домов по сравнению с ними казалось нуворишами, не умеющими вести себя за столом, но уход Джабел наложил отпечаток на их репутацию, что грозило отразиться и на Игре. Сильный союзник сейчас воронам очень бы пригодился…
Тьма за окном чуть поредела, черный цвет уступил серому жемчугу начинающегося дня.
– Хорошо, я скажу Олии составить Предложение. – Тиор кивнул и вновь посмотрел на своего микорду, оторвав взгляд от окна. – И кто же у нас такой талантливый и сообразительный?
Карем, уже поднявшийся с кресла и собирающийся просить разрешения уйти, чуть нахмурился, в его таэбу мягко качнулось любопытство, смешанное с предвкушением.
– Тито Риттора.
Тиор поднял на микорду удивленный взгляд.
Марет Риттора обладала деспотичным характером и в некотором смысле даже имела на него моральное право, как каждая рвущаяся к власти женщина.
Только это совершенно не устраивало ее младшего сына.
Старшие, с детства зажатые матерью в стальные тиски дисциплины и безоговорочного послушания, пытались бунтовать, но со временем смирились, подчиненные железной волей матери, не чуравшейся и воздействия на отпрысков через таэбу. Тито же, несколько обгонявший сверстников в развитии, довольно рано осознал, что таэбу матери действует на него слабее, чем должно. Марет, ожидавшая получить привычный результат, предположила, что сын менее восприимчив к мысленной речи и импульсам, чем братья, в то время как на самом деле Тито инстинктивно выстраивал вокруг себя защиту, превышающую ее возможности.
Что ж, «селекционный» подход Марет к выбору мужчин наконец дал свои плоды – жаль, она так и не узнала какие.
Быстро поняв, что, прикинувшись «мысленно глухим» и вообще во всех отношениях не хватающим звезд с неба, он получит более спокойную жизнь (и узнает куда больше), Тито принялся играть роль воплощения обманутых надежд матери. Через несколько лет бесплодных попыток слепить из Тито что-то достойное Марет махнула на него рукой, негласно «забыв» о существовании пятого сына. Общество хеску же, недолюбливающее жесткую и честолюбивую шеру Риттора, наоборот, некоторое время смаковало историю вороненка-неудачника и даже придумало ему прозвище – Осечка Марет. Постоянное напоминание, что не все идет по ее плану, Тито вызывал у матери приступы бессильной ярости, и потому Марет не возражала, что он много времени проводил вдали от нее, занятый какими-то своими делами.
Карема Тито нашел в некотором смысле случайно: он общался с племянниками микорды, и, когда тот зашел в гости к сестре повидать детенышей, их представили друг другу. Официально считающийся старшим писарем, Карем не имел следов чернил ни на пальцах, ни на манжетах рубашки, что при его неопрятном внешнем виде было бы ожидаемо, – и это не укрылось от внимательных глаз Тито. И он решил рискнуть.
Когда через полгода вороны официально заключили союз с кланом псовых, решившим укрепить свое положение в обществе союзом с каким-нибудь старинным Домом, Карем поинтересовался у Тито, не хочет ли тот стать осатэ. На тот момент младшему Риттора едва исполнилось четырнадцать, и никто из взрослых хеску не придавал значения слоняющемуся тут и там со скучающим лицом подростку.
Два года спустя, во время принесения клятвы верности, Тито не испытал священного трепета, первый раз близко увидев сюзерена, потому что раз этот не был первым: к этому моменту они уже не единожды встречались, когда Тито с обескураживающей точностью передавал Тиору подслушанные разговоры.
Вернувшись в Оухшикаф, Тито обнаружил, что мать и остальное семейство не стали его дожидаться, – столь велико было негодование Марет.
Пройдя коридорами твердыни сов и получив разрешение у привратника, Тито толкнул высокую одностворчатую дверь красного дерева – и оказался в Сат-Нареме.
Внутренний Оухшикаф по величественности убранства ничем не отличался от внешнего: те же паркетные полы и лепнина, ажурные арки и причудливо украшенные колонны. Только сов и филинов всех мастей сновало здесь куда больше: весь клан жил и работал в твердыне. Дабы не принуждать кого-то из членов бывших Старших семей постоянно открывать границу, Совет установил постоянные чары на дверь, позволяющие членам клана беспрепятственно передвигаться в обе стороны, даже если их собственной Силы на такое путешествие не хватало. Этим же проходом мог воспользоваться и представитель любой Старшей семьи любого клана, если ему случилось оказаться далеко от родной твердыни.