Внизу бурлила жизнь, которой Старшие семьи просто не касались, довольствуясь благами твердынь, где обитали.
Здесь были таверны, дома терпимости, аптеки и торговые ряды – словом, все, что необходимо любому существу для нормальной жизни, вне зависимости от того, какой облик оно принимает.
Окутанная вечерней тьмой, усугубляемой туманом, Пип спешила в один из богатых кварталов города, в заведение под ироничным названием «Луна» – полумифическое светило, которого никто не видел уже много веков, но рассказы о котором продолжали жить среди хеску подобно сказкам о ведьмах среди людей. «Луна» была домом встреч – местом, где имеющие средства хеску могли провести время за пиалой горячей пины в приятном одиночестве или же пообедать в дружеской компании. При желании там же можно было уединиться в специально отведенных кабинетах, аренда которых стоила столько, что понятливое молчание обслуживающего персонала и отсутствие вопросов были уже включены в счет.
Миновав темную подворотню, Пип остановилась на перекрестке, опасливо оглядываясь по сторонам и боясь заблудиться, – туман безжалостно съедал все цвета, и здания Сат-Нарема казались одинаково черными, будто весь город перешел во владение воронов, отчего ориентироваться в нем было не так просто.
Придерживая край капюшона, Пип осторожно ступила в трепещущий кружок света от стоящего рядом фонаря и с тревогой оглянулась, ища взглядом Нит, сопровождавшую ее служанку. Неспешной трусцой обогнав Пип, серая волчица двинулась налево, безошибочно помня дорогу и всем своим видом излучая дружеское превосходство бывалой городской жительницы перед запертой в золотой клетке белоручкой. Нит происходила из приличной и уважаемой, но все же Младшей семьи, а потому в городе бывала намного чаще, чем ее высокородная госпожа.
Отправив волчице импульс благодарности через таэбу, Пип поспешила за ней и вскоре оказалась перед знакомым ей четырехэтажным зданием – основательным, крепким и украшенным небольшими барельефами с растительным мотивом в подражание твердыням. Увы, в отличие от них, здания в городе были лишены присутствия Силы, а потому возводить их приходилось вручную.
Пип замешкалась, набираясь смелости и скользя рассеянным взглядом по зданию «Луны». Таких заведений по городу было разбросано несколько, от элитных, как это, до низкопробных, стоящих в бедных кварталах, куда приличной девушке точно не стоило заходить. Всех их отличала от обычных жилищ одна простая деталь: небольшое куполообразное сооружение на крыше, открытое окно которого выходило в специальный коридор, что позволяло племени летящих оказываться внутри помещения в истинном облике. Рядом с тускло-красноватой входной дверью виднелась еще одна, на двойных петлях, свободно распахивающаяся в обе стороны, предусмотренная для тех, кто решит посетить «Луну» не на двух ногах, а на четырех лапах.
Пип глубоко вдохнула, ощущая привкус соли и дождя на языке, и решительно нахмурилась: ей предстояла самая неприятная и тревожная часть сегодняшнего вечера – общение с распорядителем.
В полученном ранним утром конверте – таком же безликом, как отправленный ею, – лежал лишь бланк «Луны» с оформленной на вечер бронью одной из комнаток и размашистой «Т» у времени. Эту бумажку достаточно было показать распорядителю, чтобы он проводил Пип в нужную комнату, и все же она каждый раз волновалась, что чей-то невольный взгляд узнает ее, разоблачит, и тогда не избежать не то что скандала – катастрофы. Если отец узнает, что Принцесса Волков, как ее за глаза прозвали на человеческий манер, ходит по улицам Сат-Нарема без охраны, грянет такое, что больше Пип никогда не покинет не только Синнерхо – даже своей комнаты.
Натянув поглубже капюшон и оглянувшись на Нит, привычно устроившуюся на небольшом пандусе у входа, Пип решительно поднялась по ступеням.
Внутри «Луна» выглядела куда богаче, чем снаружи. Словно пытаясь компенсировать внешнюю унылость городского пейзажа, стены ее почти светились зелеными обоями с золотым рисунком, мягкие кресла и диванчики покрывала кроваво-красная обивка, а канделябры и ручки поблескивали позолотой. В целом впечатление создавалось довольно аляповатое, но постоянно живущие в Сат-Нареме хеску, изголодавшиеся по цвету, были рады возможности увидеть что-то яркое и не отливающее ни черным, ни коричневым.
А еще внутри не так пахло солью и дождем, и Пип с наслаждением вдохнула терпкий воздух дома встреч, напоенный запахами воска от горящих свечей, тонкой ноткой пыли и едва уловимым ароматом чужих блюд, подаваемых в столовой зале дальше по коридору. В животе у нее заурчало – редко выбираясь из Синнерхо, перед каждой встречей в «Луне» Пип так волновалась, что не могла проглотить ни кусочка.