— Тебе нужно быть внимательнее, Уилл.
— Просто у тебя всё лучше и лучше получается прятаться.
Я притянул её к себе для поцелуя.
Когда я её целовал, то словно обретал крылья. Рядом с ней мне казалось, будто я могу летать.
Лучшее, чёрт побери, чувство на свете.
***
Было непросто встречаться с Лиззи за спиной её отца Иоава.
Он был суровым мужиком, жёстким, и Лиззи переживала, что могла унаследовать его тёмную сторону. Этот её страх мне казался глупым, но чем старше мы становились, тем чаще я обращал внимание на проблески дикого нрава. Это было не свойственно моей Лиззи.
Могла ли магия в ней портить характер? Она категорически отрицала, что магия усиливает её худшие черты, но я не был так уверен.
Каждый из нас стоял на своём. Она не хотела никому рассказывать и признавать магию, которая у неё была, а я не хотел делать вид, что этого нет. Я знал, что она может научиться ею управлять, если просто примет эту часть себя.
Я получил от неё записку с просьбой встретиться на нашем месте в лесу. Она хотела поговорить о чём-то важном. Я пришёл пораньше.
Отец вечно охотился на чудовищ, а мама присматривала за младшими детьми. У меня было свободное время только тогда, когда я ходил подоить коров.
Назначенное время наступило, а Лиззи так и не появилась. Это обеспокоило меня. Я испугался, что с ней могло что-то случиться.
Как вдруг я услышал, как кто-то спешит ко мне.
Сегодня она не пыталась подобраться незаметно.
В каждом её шаге чувствовался страх. Словно за ней гнался сам дьявол.
Выбежав на наше место, она влетела в меня и разрыдалась в моих объятьях. Я ничего не понимал.
— Лиззи, любимая, успокойся. Что случилось?
Она шмыгнула носом. Её слова было невозможно разобраться, пока она всхлипывала.
Она казалась совершенно раздавленной, и я отчаянно хотел выяснить из-за чего.
— Отец… — только и смогла вымолвить она, перед тем как снова удариться в слёзы.
— Что с ним, любимая?
— Он сделал нечто ужасное.
Я обнял её крепче. Было невыносимо видеть её слёзы.
Её горе — моё горе.
Я позволил ей выплакаться у меня на плече, ласково гладил по спине, зная, что, когда она успокоится, то расскажет, что такого невообразимо ужасного совершил её отец на этот раз.
Потихоньку она успокоилась. Мы сели под большим дубом, на стволе которого когда-то вырезали наши инициалы. Это дерево хранило множество наших тайн.
— Что он сделал, любимая?
— Пообещал меня Олеку.
Я был обескуражен.
— Олеку? Что?
— Он хочет, чтобы я вышла за Олека, Уилл! Моего мнения никто не спрашивает. Для него важны только титул и деньги. Ему плевать на мои чувства! Я терпеть не могу Олека!
Я сильнее прижал её к себе, мысли метались. Олек был таким же грубияном и бесчувственным козлом, как и её папаша. Он не мог быть хорошей парой для моей Лиззи. Он её сломает.
— Давай убежим, Лиззи.
Она замерла в моих объятьях, даже не дышала. А затем сокрушённо обмякла.
— Мы не можем, Уилл, ты же знаешь.
— Лиззи, Олек — не тот, кто тебе нужен. Тебе нужен я. Давай убежим вместе, любимая.
Она коснулась моего лица, глядя мне в глаза. Её нижняя губа дрожала.
— Уилл, я не могу.
Слёзы наполнили мои глаза.
— Ты не хочешь быть со мной?
— Конечно, хочу. Но не могу. Всё сложнее, чем тебе кажется.
— Так объясни мне.
— Не могу! — Слёзы ручьём текли по её лицу. Она ударила по дереву. Эмоции снова взяли над ней верх. — Я не могу так с тобой поступать. Прости, Уилл. Но…
— Нет, борись! Прошу, Лиззи. Давай сбежим.
— Я не могу. Я слишком сильно тебя люблю!
Она вскочила на ноги и бросилась прочь от меня.
Она не может бежать со мной, потому что слишком сильно меня любит? Это какая-то бессмыслица.
Какого чёрта вообще происходит?
— 2-
После той встречи в лесу я был вынужден присматривать за Лиззи на расстоянии. Она не отвечала ни на одну из моих записок, не приходила на нашей место, когда я просил о встрече.
Мне было больно видеть, как её отдают Олеку.
Мерзавец знал о наших с ней чувствах друг к другу и выставлял их отношения напоказ всякий раз, когда я приходил в деревню, чтобы выставить сыр и молоко на продажу.
Я пытался не обращать внимания, но это было сложно.
Олек не сможет защитить её от дракона, не сумеет полюбить её хоть немного.
Он слишком груб для такого нежного цветка, как Лиззи, хотя она никогда не была девой в беде.
Я хотел, чтобы она поговорила со мной, поделилась своими настоящими чувствами, но она просто отталкивала меня, будто я ничего для неё не значил.