И я не намерен погибать молодым.
— 15-
На следующее утро я увидел Елену и Блейка за одним из столов.
Сэмми сидела на подушке рядом с ними.
Я пошёл к линии раздачи и набрал себе еды на завтрак, после чего присоединился к ним.
— Доброе утро, Люциан, — улыбнулась Елена.
— Меня начинают пугать эти твои улыбки.
— Ой, перестань, — ответила она и наклонилась, чтобы положить голову на моё плечо. — Я просто счастлива, что с тобой всё в порядке.
— Так, что я пропустила? — уставилась на неё Сэмми. — С Люцианом что-то случилось?
— Нет, Сэмми, я просто соскучилась по всем вам, вот и всё.
— Ты странная.
— И ты любишь меня за это.
Я усмехнулся, узнавая черты прежней Елены.
Вскоре они уже вели себя как та самая парочка, какими я их знал. Они вели себя уже менее подозрительно, всё больше осваиваясь в новой жизни.
Блейк заметил Табиту, направляющуюся к нашему столу.
— Тебе лучше уйти, — сказала Елена.
— Я никуда от тебя не уйду.
— Иди, я справлюсь.
Он улыбнулся, поцеловал её в волосы и ушёл.
— Она всё никак не успокоится? — полюбопытствовала Сэмми.
— Угу, — скучающе ответила Елена. Я не смог сдержать смешок.
— Я тоже пойду. Это не моё дело.
— Сядь, — приказала Елена, и в её голосе было столько властности, что я тут же плюхнулся обратно.
— Елена, — обратилась Табита, — нам нужно поговорить.
— О чём, Табита? О том, что тебе с самого начала стоило держать свои лапы подальше от него? Или о том, что ты ему не нужна? Не люблю сообщать дурные вести, но между вами всё кончено, дорогая. Смирись и живи дальше.
Эту Елену я знаю и люблю.
— Между нами никогда не будет всё кончено. Это ты не можешь смириться.
Елена скорчила лицо.
— Серьёзно? — воскликнула она; я с трудом сдержал смех. — Можно я ей уже скажу?
— Нет, — ответил я.
Вот я узнал то, чего не должен был знать, и это теперь сводит меня с ума. Что же будет с таким умным драконом, как Табита?
— Ладно, — вздохнула Елена, вставая. — Что мне сказать, чтобы ты угомонилась? Он не твоя собственность, Табита. Он никогда не был твоим. Он всегда был предназначен мне, с момента нашего рождения. Понимаю, что это не то, что ты хотела услышать, но это правда. И честно признаться, у меня нет времени пускаться в разъяснения. Я и так чувствую, как мой IQ слегка падает каждый раз, когда мы возвращаемся к этому вопросу.
Все, кто находился поблизости, тихонько прыснули от смеха.
— Так что повторяю последний раз, — продолжила Елена, подойдя почти вплотную к Табите. — Отвали от моего парня.
Табита сверкнула глазами, полыхающими яростью.
Воздух загустел от напряжения, пока шла эта битва взглядов. Они обе стояли неподвижно, даже не моргали.
— Вот чёрт, — выдохнула Сэмми.
— Что? — шёпотом спросил я, не сводя глаз с девушек.
— Они сейчас подерутся.
Сэмми едва успела договорить, как в Елену полетел снежный шар.
Она успела отбиться.
За каких-то пару секунд толпа разбежалась, прижимаясь к стенам столовой.
— Девчат, вы же не серьёзно? — попытался я призвать к голосу разума.
— Не лезь, Люциан! — прошипела Елена из-за стола, который успела опрокинуть и теперь использовала как щит.
— Табита, остановись! — закричал я.
— Некоторые вопросы можно решить только силой, Люциан.
Елена засмеялась.
— Силой? Ты же чёртов Снежный дракон. Я не хочу тебя ранить, милая, поэтому защищаюсь ради твоего же блага.
— О, в этом нет необходимости.
Табита начала бормотать заклинание. Я даже не знал, что драконы так могут.
Стол Елены резко взлетел в сторону и разломался о стену.
Послышались щелчки замков — двери столовой закрылись.
Шеф-повар выбежал из-за линии раздачи, намереваясь разнять девушек, но Табита произнесла всего одно слово, и невидимая волна откинула его к стене.
— Табита! Прекрати! — орал я; в мой голос просачивались панические нотки. Табита не обратила на меня внимания, всё ещё внимание было сосредоточено на Елене.
Я произнёс контрзаклинание в тот же миг, когда она попыталась сковать меня.
Я оглянулся на Елену. Она была вся напряжена, лицо исказилось от боли. Та же невидимая сила, что швырнула Шефа об стену, сейчас сдавливала Елену в тисках. Я видел, как она отчаянно пытается сделать вдох, но в лёгкие ничего не поступает. Она может погибнуть.
Я не мог позволить всаднице Блейка, его истинному денту погибнуть.
Меня накрыло ощущение дежавю, но я проигнорировал его.