— Нет! — крикнул я, но было уже поздно.
Бакус стремительно приближался к убегающему зверю, и вот он уже в прыжке, занёс свой молот. Удар, непременно будет чу
довищной силы. Но перед самой головой зверя, молот остановился. Маг стоял на месте с округлёнными глазами и трясущимися руками.
— Как — выдавил он из себя.
Перед ним стоял я и держал его молот за набалдашник левой рукой. Позади застыла волчица, смотря на нас. И тут я выкинул правую руку с мечом в сторону, и вонзил клинок в ледяную стену, преграждая путь Алами, которая так же стремительно появилась здесь.
— В чём дело! — раздражённо воскликнула она, но тут же замолчала, видя, как я остановил удар Бакуса. — Дамрар
— Уходи, — спокойно сказал я волчице, и та, вместе со своей свитой, помчалась дальше.
— Она же сейчас уйдёт! — воскликнула Алами и схватилась за мою руку, пытаясь её оттолкнуть.
Но тут же вздрогнул весь этот ледовый лабиринт, и она отстранилась назад, видя мой взгляд.
— Никто её не тронет, — сурово сказал я. — События приняли неожиданный характер, — я выпрямился, отпустив молот Бакуса, и вытащил меч изо льда. — Я всё объясню, обещаю, но чуть позже. Прошу, поверьте мне.
Не знаю, поверили они или же просто были напуганы, что, скорее всего, но никто не осмелился последовать за волчицей.
Вернулись в Храм мы в тишине. Я не стал объяснять, в чём дело даже Флотего, но тот и сам понял, что меня об этом сейчас лучше не спрашивать. Норра уже была в порядке, хотя она потом ещё покажется алхимику. Конечно, покажется, но сейчас не до этого. Приехав, я сразу направился к нему и, постучав в дверь, но не дожидаясь ответа вошёл в зал, где мы впервые встретились. Он был там, и когда я вошёл, повернулся на звук.
— О, так быстро, — иронично усмехнулся Стакр.
— У меня к тебе разговор, — сказал я серьёзно и закрыл за собой дверь.
Он внимательно посмотрел на меня.
— Мне нравится твой взгляд, Дамрар. В нём чувствуется сила, — уже более серьёзно сказал тот. — Ты готов действовать, это нам и было нужно.
— Я хотел поговорить о Винеме.
— Винеме — удивился он, и тут же отвёл взгляд в сторону. — Видимо, ты и так всё знаешь, и мне интересно только одно. Как ты поступил на этот раз — вновь посмотрел на меня.
— Она ушла, — ответил я.
— Ясно, — кивнул он. — Ну, что ж, хорошо. Значит, северные возродятся.
— Они мирные звери.
— Не нам их судить. И, потом, за всех нельзя судить одинаково.
— Они хотят мира.
— Я тоже.
— Но зачем тогда надо было посылать нас убить её! — воскликнул я.
— Ты так и не понял — алхимик тоже повысил голос. — Ты должен отличать Зло и Добро. Должен научиться их различать. В нашем мире, да и не только в нашем, они очень тесно переплелись, и чтобы уничтожить Зло, ты должен явственно его видеть!
— Почему нельзя было сразу сказать мне правду!
— Я должен всё тебе разжевывать, да ещё и проглотить за тебя! Чёрт возьми, Дамрар, ты учишься, так учись на практике, а не в теории! Тебе ведь это всё равно ничего не даст!
— Учитель — послышался за дверью встревоженный голос Алами.
Судя по всему, их напрягали наши крики, что-то мы разошлись.
— Ты им не говорил — уже спокойно спросил у меня алхимик.
— Нет, я хотел сперва поговорить с тобой, чтобы во всём разобраться, — я так же успокоился.
— Входите, Алами! — позвал он, и дверь открылась.
Какие красивые глаза. Мне всегда нравились её глаза. Она смотрела на нас, и нам становилось тепло. От этих светлых глаз, цвета холодной воды. Она любила нас, и никогда не отпускала далеко.
Но потом пришли они, двуногие. Они называли себя людьми. Мама говорила, что это самые опасные животные. И вот они начали жечь деревья и убивать нашу семью. Их было очень много, мы пытались убежать, спастись, но я упала в яму. Это, наверное, и спасло меня. Кто-то поднял меня на руки, я запомнила это лицо, оно тоже было тёплое, с такими же глазами.
Он отнёс меня к себе, в свою семью, к двуногим. Там я познакомилась с маленьким человеком. Он был похож на меня, так же бегал и играл со мною, и только он мог меня понимать. Мы с ним пытались разговаривать, и вскоре у нас это получилось. Там я узнала, что нашей стаи больше нет, что нас называли северными волками. Нас боялись, поэтому и убили. Я была в расстройстве, но маленький двуногий любил меня, а я любила его. Он называл меня Волчонком, и я была благодарна за это тепло. Тогда на мне и поставили эту печать, было больно, но тогда меня стали меньше бояться.
Но вскоре пришли другие двуногие, и так же жгли, и убивали, только, на этот раз, себе подобных. Я никогда не думала, что такое возможно, ведь это бессмысленно. Мою новую семью тоже убили, а я успела убежать. И долго блуждала в лесах, охотясь на разную живность.