Проводив взглядом затерявшихся среди домов всадников, сержант продолжил командовать:
— Рошан, выстави парные посты на околице, не хватало еще, что нас здесь врасплох застали, если эти гады решат вернуться.
Старый приятель сержанта, служивший под его командованием еще тогда, когда они мотались с отрядом наемников, выдернул своих подчиненных из толпы, подогрев самых нерасторопных пинками и подзатыльниками, отправился выполнять полученный приказ.
— Остальным заниматься проверкой домов. Мертвых сносить на площадь, живых… Хотя, откуда здесь живые будут. — последнюю фразу сержант произнес еле слышно.
— Нант, ты совсем охренел, моими людьми командовать? — возмутился пришедший в себя второй сержант.
Будучи в равных чинах с Нантом, он не мог не возмутиться такой бесцеремонностью. Он намеревался смыть неприятный осадок с души, вызванный лицезрением такого количества трупов, затеяв перебранку с обнаглевшим сослуживцем. Даже подскочил к нему почти в упор, набрав в грудь как можно больше воздуха для следующей тирады, но Нант, у которого, не смотря на внешнее спокойствие, нервы тоже были сделаны не из железа, качнул в его сторону рукой. Зашипевшая змейка поднялась на ладони и дернулась вперед почти коснувшись раздвоенным жалом лица, опрометчиво приблизившегося сержанта. Тот испуганно отскочил назад, подавившись заготовленной фразой.
— Чего встали? Выполнять приказ! — резко, как удар кнута, прозвучал голос Нанта и солдаты зашевелились, сбрасывая оцепенение. После чего, полюбовавшись на закипевшую суету, он вновь обратил внимание на своего скандального сослуживца — Хочешь командовать — не стой в следующий раз столбом. — и добавил с нескрываемым презрением — Командир…
Дернувшись, как от пощечины, тот, тем не менее, больше не рискнул затевать перебранку, взглянув в чуть прищуренные глаза Нанта.
Получив четкий недвусмысленный приказ, солдаты разбежались по деревне и занялись обыском домов. Вскоре двое молодых солдат с бледно-зеленоватыми лицами притащили бородатого мужика с разрубленным до середины груди плечом и попытались неуклюже размахнувшись забросить его в общую кучу. Не удалось. Брошенное тело скатилось вниз, сбив одного из бойцов с ног. Солдат поднялся на четвереньки, столкнув с себя тяжелое тело, весь перемазался в крови и его вытошнило. Его приятель, согнувшись в поясе, последовал его примеру.
Выругавшись, Нант был вынужден вмешаться. Он оттер плечом в сторону проблевавшихся бойцов и оттащил убитого к остальным мертвецам, рывком забросив на помост. Посторонился, пропуская новых солдат с кровавой ношей. Взглянул на свои перемазанные в крови руки и выругался вторично.
Подошедший Рошан попытался доложить:
— Командир, задание выполнено. Посты выставлены.
Нант дождался окончание доклада и попросил:
— Рошан, не в службу, а в дружбу, добудь где-нибудь полотенце или хоть обрывок плаща. Если еще и воду найдешь — вообще хорошо будет.
Десятник понятливо кивнул, посмотрев на его руки, и отправился выполнять просьбу. Иная просьба, как известно, зачастую, поважнее приказа будет.
Отправился он в дом деревенского старосты, расположенного возле самой площади и выделявшегося среди остальных домов своей основательностью. Другие солдаты в нем еще не побывали, стремясь после получения приказа оказаться подальше от раздраженного начальства. Вернулся десятник еще более угрюмый чем раньше, бережно неся на руках завернутое в простыню тело. Он осторожно положил свою скорбную ношу возле груды тел на самый краешек помоста, поправил сбившуюся простыню и отошел к своему сержанту.
— Нант, — обратился он к командиру по имени, что не часто делал в служебное время, протянул откромсанный кусок дорогого праздничного плаща и мотнул головой в сторону дома. — Распорядись, а? Остальных бы тоже вынести нужно. Только не так. — он показал на троицу солдат с трудом дотащивших на площадь немалого веса тетеньку чуть ли не волоком и раскачав забросили к остальным.
Нант, вытирая руки, посмотрел на старого товарища, потом перевел взгляд на солдат, обсуждавших «эту гору сала», задумался и сказал:
— Пошли сами сходим.
Позвав с собой второго сержанта, они направились в дом.
Пригнувшись, Нант шагнул в двери и скрипнул зубами, увидев то, что поразило старого товарища. Сердце его словно сдавило скользнувшей под кожу холодной ледяной лапой, впившейся острыми когтями в горячий пульсирующий комок.