Но вот в шеренгах противника началось движение, и из рядов воинов вышел Рамси, волоча кого-то на веревке. Джон мог только гадать, что чувствовала в это момент Санса, но Призрак получил строгий приказ не покидать девушку и никуда не пускать. Сноу не сомневался, что лютоволк выполнит все в точности, а значит сестра не сможет наделать глупостей, о которых они все пожалеют.
— Началось, — проговорил Джон, когда небольшую фигурку избавили от пут, и та понеслась через поле к армии, над которой реяли знамена Старков.
Первая стрела воткнулась совсем рядом с бегущим мальчиком, но то был намеренный промах, ведь поразить цель, бегущую исключительно по прямой, мог любой опытный лучник. Вторая стрела также легла мимо, но уже с другой стороны, и уже не оставалось сомнений, что скоро эта игра надоест Рамси. Он наверняка уже понял, что его провокация не удалась, а еще немного, и истинный наследник Эддарда Старка окажется вне досягаемости.
Но эта игра надоела и Джону, а точнее той части его души, что досталась ему от Довакина. Сам будучи далеко не святым, он ненавидел подобных выродков, и сейчас его терпение наконец-то лопнуло. Соскочив с коня, Джон уставился прямо на Рикона и прокричал:
— Wuld! Nah! Kest!
Мир смазался перед глазами, тело с чудовищной скоростью рванулось вперед, и уже через миг в руках Джона забился мальчик, напуганный до полусмерти. Дикими от ужаса глазами он уставился на Сноу, на что тот лишь сказал:
— Держись за меня как можно крепче.
Джон развернулся в сторону своих войск, сжимая плечи брата, и вновь прокричал:
— Wuld! Nah! Kest!
Времена, когда его горлу требовался отдых после каждого Крика, давно прошли. И пусть сейчас он вновь, впервые за долгое время, ощутил привкус крови во рту, наградой ему были ошарашенные лица солдат, рядом с которыми он оказался в одно мгновение ока. На него смотрели совсем уж не читаемыми взглядами, на лицах воинов были шок и изумление, но никто не посмел задать ему ни единого вопроса.
— Отведите моего брата к Сансе, — приказал Джон, и от его голоса у многих заложило уши. Он уже не видел смысла скрывать свои способности. Час настал.
Развернувшись и извлекая из ножен меч, Сноу указал острием на вражеские ряды и прокричал:
— За Север!
Ответом ему был яростный рев тысяч глоток, грохот щитов и лязг мечей. Битва Бастардов началась.
Армия сделала первый шаг, затем второй, постепенно набирая разбег. Пехота Карстарков, сохраняя строй, стремительно продвигалась вперед, слева ее прикрывали одичалые, справа — дома Севера, чьей численности не хватало, чтобы сформировать отдельные крупные отряды.
Конница осталась стоять, ожидая приказов.
Лучники Болтона, стоя за спинами основных сил, вскинули было свои луки, готовясь произвести залп, когда произошло немыслимое. Войска Робетта Гловера неожиданно ударили лучников в левый фланг, сминая их ряды, а войска Сервинов обрушились на войсковой резерв, устроив резню. Болтон озирался по сторонам, не понимая, что происходит. Войска противника еще даже не дошли до его позиций, а он уже нес первые потери!
Но дальше произошло что-то уж совсем немыслимое. Над полем битвы пронесся яростный вопль, от которого закладывало уши:
— Yol! Toor! Shul!
И вспыхнуло пламя, пожирая первые ряды войска, в основном состоящие из солдат Амберов. Многих воинов, объятых пламенем, отбросило на их товарищей. Земля была выжжена, снег растаял в мгновение ока, а люди кричали и кричали, сгорая заживо. Они срывали с себя одежду, катались по земле, на которой и замирали, умирая в муках. Ошарашенный Рамси смотрел, как армия Сноу остановилась в нескольких десятках шагов, чтобы уже через миг сорваться с места и мощным натиском начать теснить застигнутых врасплох противников.
— Fus! Ro! Dah!
Казалось, будто невидимый великан взмахнул чудовищной дубиной, разбрасывая людей в разные стороны, и те разлетались, будто были сделаны из соломы, а не из плоти и крови. Изломанными фигурами они валились на землю, многие из них уже не дышали. Понять, что вокруг творится, уже не представлялась возможным, весь план в одночасье рухнул.
В какой момент в их ряды ворвалась конница Карстарков, Рамси уже и не заметил, в общем-то, ему уже было глубоко на это плевать. На правом фланге, в окружении одичалых, буйствовал великан, увешанный широкими листами железа. Размахивая огромной дубиной, он сеял чудовищное опустошение среди солдат. То, что битва проиграна, было очевидно, но самое обидное было то, что с момента ее начала не прошло и полчаса. Враг смял его одним непостижимо мощным ударом, использовал против него силы, о которых никто никогда не слышал.
— Дракон! — раздался отчаянный вопль, и сперва Рамси не поверил своим ушам. — Дракон! Спасайтесь!
Солдаты принялись разбегаться в ужасе, открыв Болтону поразительную картину. В его сторону шел некто, лишь отдаленно похожий на Джона Сноу, окутанный мерцающим пламенем, которое походило на самые странные доспехи, какие только видел этот мир. Тело покрывала броня, похожая на кости, на голове красовались два витых рога, действительно чем-то похожие на драконьи. Каждый удар его меча разрубал доспехи и кольчуги, словно бумагу, за собой он оставил кровавую просеку из солдат Амберов.
Но вот словно спало наваждение, и перед солдатами вновь предстал Джон Сноу, из плоти и крови, но после увиденного уже никто и помыслить не мог о том, чтобы напасть на этого демона, вылезшего прямиком из седьмого круга Пекла.
Развернув коня, Рамси поскакал в сторону Винтерефелла, когда за спиной вновь прогремел крик на непонятном языке, воздух стремительно холодел, и Болтон обнаружил, что летит на землю. Кубарем покатившись по промерзшей земле, Рамси вскочил на ноги и уставился на своего коня. Заключенный в глыбу льда, тот повалился на бок, а в сторону Болтона уже бежали солдаты Карстарков. Остальные войска Сноу без лишних церемоний били в спину разбегающихся в панике врагов, добивали раненых и занимались мародерством.
— Я же предлагал тебе сдаться по-хорошему, — Сноу появился словно из ниоткуда и со всей силы ударил Рамси кулаком в челюсть. Не успел тот упасть, как его схватили и вновь подтащили к Джону.
— Кто ты такой, ублюдок? — прохрипел Болтон сквозь выбитые зубы.
— Твой худший кошмар, — ответил Джон и обратился к солдатам. — Заковать в цепи и следить за ним днем и ночью. Ему еще за многое предстоит ответить. Он не должен сбежать, даже пусть и на тот свет.
Преданно кивнув, солдаты уволокли сопротивляющегося Болтона, а сам Джон огляделся по сторонам. Он видел, что и ожидал. Шок, неверие, даже ужас на лицах северян, что пошли за ним в бой, а увидели нечто совершенно неописуемое. Можно было лишь гадать, о чем они думали в этот миг, что чувствовали. На лицах одичалых царило что-то вообще невозможное, и Джону даже стало страшно от мысли, кем теперь Вольный народ его считает. Возможно он и переусердствовал в демонстрации Криков, но и скрывать свои возможности больше было нельзя.
Норды должны знать, что их вождь достаточно силен, чтобы вести их к победе, ведь только в этом случае они пойдут за ним на бой с куда более страшным и сильным врагом.
Комментарий к Часть 6 Экшн никогда не был моей сильной частью. Если не понравилось, то не обессудьте — пишу, как умею.
====== Часть 7 ======
Джон въехал сквозь распахнутые ворота Винтерфелла во внутренний двор под восторженный рев солдат. Карстарки, Гловеры, Сервины, одичалые и многие другие — все они радовались победе и теперь приветствовали того, кто их к ней привел. За спиной Джона, крепко вцепившись в его ремень, сидел Рикон, которой взирал на всю эту картину распахнутыми от изумления глазами. Но еще громче солдаты взревели, когда увидели плетущегося вслед за конем Джона Рамси Болтона, которого подгоняли в спину четверо солдат Гловеров.
Следом за этой процессией во двор въехала и Санса верхом на гнедой кобыле, в платье с вышитым лютоволком на груди, на ее лице царили радость и гордость, а глаза начинали мерцать в предвкушении, стоило ее взору упасть на Болтона. В этот момент ей хотелось лично вонзить кинжал ему в горло, хоть она и не умела этого делать. Оглядевшись по сторонам, Санса с удовлетворением увидела, как со стен срывают знамена Болтонов и скидывают их в кучу, чтобы потом сжечь, та же участь постигла и ту утварь, на которой был изображен ободранный человек. Когда Джон пообещал Болтону, что уничтожит саму память о его роде, он вовсе не шутил, и то, что происходило сейчас, было лишь прелюдией.