— Да, он уже дома, — кивнул Джон.
— Стена пала? — спросил бывший разведчик.
— К сожалению, — ответил юноша. После чего спросил. — Ты знал, что так может случиться?
— У меня было подозрение, — Бенджен уселся возле костра и кинул в огонь пару поленьев. Иней, которым те были покрыты, начал таять, и помещение стало быстро затягивать дымом. — Я опасался, что такое может случиться, но все же совершил ошибку. Позволил Брану дойти до Стены, хотя должен был ему помешать. Чувства часто играют с нами злую шутку, Джон, за которую потом приходится расплачиваться по самой высокой цене.
— В том нет твоей вины, дядя, — возразил Джон, усаживаясь рядом. — Падение Стены было лишь вопросом времени. Король Ночи и его свора не для того так долго собирались с силами, чтобы торчать здесь. Рано или поздно они бы и без Брана нашли способ пробиться на юг.
— Да, нашли, но это заняло бы у них больше времени, — парировал Бенджен. — И это время можно было бы потратить на подготовку для отражения вторжения. А из-за меня у вас этого времени не осталось. Я хоть и полумертв, племянник, но из ума еще не выжил. Я совершил ошибку, а расплачиваться за нее приходится вам всем.
— Тогда помоги мне ее исправить, — юноша подался вперед. — Я направляюсь в земли Вечной Зимы. Я верю, что там есть нечто, что позволит нам остановить вторжение, а может и вовсе покончить с Королем Ночи.
Бенджен Старк странно посмотрел на своего племянника, после чего спросил:
— Как ты об этом узнал?
— Я не помню, — честно признался Джон. — После падения Стены я очнулся в какой-то яме, из которой с трудом выбрался. В голове же у меня была только одна мысль: “Ты должен идти на север.” Вот я и иду.
— Земли, о которых ты говоришь, опасны даже летом. С чего ты взял, что сможешь их пройти сейчас, когда началась зима?
— Я и не знаю, — ответил Джон. — Но я верю, что наше спасение там.
Старк молчал некоторое время, глядя в огонь, думая о чем-то о своем. Джон же терпеливо ждал, не смея мешать. Прикрыв на миг глаза, Бенджен наконец-то спросил:
— Ты знаешь о сыновьях Крастера?
— О том, что он отдавал их Иным? — спросил Джон. — Да, знаю. Я даже видел, как один из них пришел за младенцем.
— А ты не задумывался над тем, что Король Ночи делает с детьми? Зачем они ему?
— Я догадываюсь, — признался юноша, — но не понимаю, как он это делает.
— Там, далеко на севере, есть одно место, куда эти чудовища привозили детей, — ответил Бенджен. — Они построили что-то навроде алтаря, где и превращают младенцев в Иных. Я понятия не имею, что еще ты можешь искать в этих гиблых землях, кроме этого места. Но если честно, даже если ты найдешь этот алтарь, я не знаю, что ты будешь с ним делать.
Теперь пришла пора задуматься самому Джону. Он запустил пальцы в отросшую бороду, размышляя над словами дяди. Быть может, он прав и путь Джона лежит именно к этому алтарю? А может это что-то другое, еще ему неведомое. Он сидел, впервые всерьез задумавшись над тем, куда именно лежит его путь.
— Туда, где все началось, — тихий женский голос прозвучал будто наяву. — Туда, откуда пришла смерть.
Встряхнув головой, Джон огляделся по сторонам, но кроме дяди в доме никого не было. Сам Бенджен смотрел в огонь, давая своему племяннику время поразмыслить. Но Джон уже все для себя решил. Раньше он шел вперед бездумно, но теперь все изменилось. На том далеком алтаре младенцы перерождались в само воплощение смерти, оттуда они пришли, а потому его цель теперь была ясна.
— Мне нужно попасть к этому алтарю, дядя, — наконец-то объявил Джон. — Я еще не знаю, что с ним нужно сделать, но попасть туда я обязан. Ты поможешь мне?
Бенджен Старк грустно улыбнулся, после чего ответил:
— Конечно помогу, племянник.
Обратный путь на Драконий Камень занял много дней, в течении которых Джендри проклял всё и всех, особенно ледяные ветра, задувавшие с севера и пронизывающие тело до самых костей. Не удивительно, что дотракийцы заперлись на нижней палубе и поднимались наверх лишь в случае нужды. Кочевникам и без того не нравились морские путешествия, а уж при такой погоде оно и вовсе превращалось для них в пытку. Как они вообще умудрились доплыть до Вестероса аж из залива Работорговцев, Джендри отказывался понимать.
Когда они наконец-то прибыли в крепость, Тирион заметил, что большей части флота железнорожденных нет, а значит блокада Королевской гавани уже шла полным ходом. Скоро стало заметно, что нет подавляющей части дотракийцев и Безупречных — на острове остался лишь тот минимум, который был необходим для защиты.
— Только дурак решится нас здесь атаковать, — поучал Бес Джендри, — но только еще больший дурак не озаботится своей безопасностью, полагаясь лишь на крепость стен.
Высоко над замком парили драконы Дейенерис Таргариен, оглашая своим ревом мрачные стены крепости. Самому Джендри казалось, что каменные драконы, коих в огромном количестве изваяли еще до Рока Валирии, в любой момент поддержат своих собратьев слитным ревом и устремятся в небо, а многочисленные гаргульи самых разных форм последуют за ними.
— Сколько их здесь? — как-то спросил Джендри.
— Многие тысячи, — ответил Тирион. — Псы, грифоны, демоны и мантикоры, и одним богам ведомо кто еще. У архитектора замка явно была больная фантазия.
Ступив под своды крепости, Джендри, с разрешения Ланнистера, направился в свои покои, которые ему отвели в Каменном Барабане, центральном строении Драконьего Камня. Баратеон ужасно устал и очень хотел отдохнуть, а вот Тириону еще предстояло предстать перед королевой и поведать ей о своем путешествии. Можно было не сомневаться, что много из сказанного не понравится Матери Драконов, и сам Ланнистер признался, что понятия не имеет, как королева себя поведет. На всякий случай Тирион предупредил юношу, что королева может потребовать его к себе, чтобы выслушать не только своего десницу, но и недавнего бастарда.
Сам Джендри старался избегать лишних встреч с Дейенерис Таргариен. Ему все казалось, что Матерь Драконов в любой момент вспомнит, кем именно был его отец, и прикажет отдать молодого лорда своим драконам. Время шло, Джендри был все еще жив, но его опасения никуда не исчезли.
Войдя в свои покои, к которым ему пришлось привыкать, юноша завалился на кровать, вспоминая, как ему уже доводилось лежать на похожем ложе, только со связанными руками, а на нем сидела Красная жрица, что сейчас обреталась в королевстве Старков. У Джендри было жгучее желание размозжить ей голову, но та, заметив полный ненависти взгляд, лишь улыбнулась, то ли из-за знания, что находится в безопасности, то ли потому, что не боялась смерти. Заметили его и Берик с Торосом, и Лорд Молния даже было хотел поговорить с юношей, но ему помешал Сандор Клиган. Псу достаточно было лишь один раз глянуть на Джендри чтобы понять, что ничем хорошим этот разговор не закончится — слишком велика была ненависть юноши к Братству без знамен.
Раздался тактичный стук, и в приоткрывшуюся дверь прошмыгнула Намина, одна из тех служанок, коих Дейенерис привезла с собой из Миэрина. Будучи в прошлом рабыней, теперь эта девочка лет четырнадцати разве что не молилась на свою королеву, что сняла с нее ошейник.
— Королева желает вас видеть, — с сильно заметным акцентом, произнесла служанка, глядя в пол. Сколько бы Джендри ее не просил, она никогда не смотрела ему в лицо, но при этом краснея так, будто он попросил ее о чем-то постыдном. — Она ждет вас в Палате Расписного стола.
— Сейчас я переоденусь и приду, — ответил юноша, вставая с кровати, и Намина тут же удалилась, как если бы боялась задержаться в покоях молодого лорда. С чем это было связанно такое поведение, Джендри не знал.
Скинув с себя пропитанный морской солью камзол, Джендри принялся переодеваться. Ему было непривычно одевать вещи, предназначенные для знати, но теперь он сам стал ее частью, а потому и выглядеть следовало соответственно. Ему пришлось сменить штаны, а также надеть чистую рубашку, поверх которой он надел камзол, сшитый в цветах его дома. Натянув под конец сапоги, Джендри покинул свои комнаты и направился к лестнице, что вела к верхней части Каменного Барабана.