Дракон опаздывал. Неужели он сегодня не прилетит?! Может быть с ним что-то случилось?! Может быть его кто-то заметил?! А может быть он просто про неё забыл или нашёл какую-нибудь другую принцессу, которая будет его подкармливать. Но вот тёмная тень появилась на фоне одной из лун, и вскоре она услышала тихие взмахи его крыльев. От этого звука сразу стало спокойнее. За последние две недели дракон стал для неё самым близким другом. Его присутствие почему-то вселяло надежду на то, что в её жизни ещё не всё потеряно.
Чёрный зверь привычно уселся на перила и склонил голову, принюхиваясь и как бы интересуясь – а что же такое вкусненькое ты мне принесла сегодня? Она открыла поднос, на котором был украденный с кухни большой кусок бифштекса, дракон с удовольствием слизнул его. Он не спешил улетать, потёрся своей мордой об её плечи и затем своими яркими чёрными умными глазами стал пристально смотреть на принцессу. Казалось, что он раздумывает о чём-то в некоторой нерешительности.
Аэреллин даже подумала – а не задумал ли он её всё-таки съесть, но всё равно протянула руку для того, чтобы погладить дракона. Рука девушки нежно коснулась гладкой и твёрдой, но при этом тёплой кожи, покрытой мелкими чешуйками. Дракон зажмурился от удовольствия. И через мгновение неожиданно, будто решившись наконец спрыгнул на балкон и склонил голову, как бы приглашая принцессу усесться на спину.
Аэреллин удивлённо замерла, и даже немного испугалась. Может она всё-таки неправильно его поняла?
- Ты хочешь, чтобы я забралась на твою спину? – растеряно спросила она. – Но я не могу… Ты хочешь меня куда-то унести? Но мне страшно… Прости… Я не могу полететь с тобой…
Дракон как будто понял её. Вздохнул, снова прыгнул на ограду балкона, оттолкнулся, плавно взмахнул крыльями и полетел прочь. Аэреллин смотрела ему вслед. «Вот дура! Глупая трусиха! – думала она про себя с огромным сожалением, – надо было улететь с ним».
====== Отвратительный жених ======
Проехав весь день по дорогам Элларии, королевский картеж, состоящий из кареты Конрада, двух карет, в которых ехали его придворные и небольшого отряда вооружённой охраны, почти достигли границы Титро. Переночевать Конрад решил на небольшой лесной опушке. Можно было бы напроситься в гости к какому-нибудь фермеру, но король не хотел никого смущать своим присутствием. Солдаты разложили шатры и палатки, развели костры и приготовили вкусный ужин.
Устроившись на перине в своём походном шатре Конрад практически сразу уснул и проспал до утра. Последние пару недель он спал довольно мало. Проснувшись утром, отлично выспавшись, король открыл одну из сумок, взятых им в дорогу, и достал оттуда заранее припасённый нелепый жёлто-чёрный костюм. Это был самый дикий вариант мужской национальной одежды Элларии, морально устаревший лет 300 назад. Он состоял из свободных чёрных штанов с жёлтой бахромой по бокам, чёрной рубашки и свободного желтого расшитого чёрной бахромой по длине рукавов и по середине спины камзола. Каждый элемент одежды был украшен вышитыми жёлтыми и красными цветами с ярко зелёными листьями. Презрительно посмотрев на этот ужас, Конрад всё-таки его одел. Этот костюм не имел ничего общего с тем, что король обычно носил. Он предпочитал простую и элегантную одежду с минимумом, чаще всего серебряных украшений.
В национальной одежде Элларии королю было ужасно неудобно – примерно также, как если бы на него был одет мешок, но сейчас это было то, что нужно. Конрад посмотрел на себя в небольшое походное зеркало, установленное на раскладном столике в его шатре. «М-да, красавчик, ничего не скажешь! – усмехнулся он про себя. – Королевская чета Титро будет просто сражена наповал моей неотразимостью!»
«Сражены наповал» были не только король и королева Титро – вначале это предстояло пережить его свите и охране. Когда правитель Элларии вышел на лесную опушку, где его ждали проснувшиеся и уже готовые ехать придворные, многие из них, не сдержавшись, ахнули. Таким своего короля они никогда ещё не видели. А командир стражи даже подошёл к нему уточнить всё ли с ним в порядке – хорошо ли он себя чувствует. Но Конрад уверенно заверил, что всё отлично, что оделся он так исключительно в интересах страны и им всем следует вести себя так, как будто бы он всегда ходит в подобной одежде, ну и вообще ничему в его поведении не удивляться. Подданные возражать не стали, однако были безмерно удивлены.
Быстро позавтракав вместе со всеми, Конрад расположился в своей карете и приготовился к ещё одному дню переезда. Вечером они уже должны были прибыть в столицу Титро – скальный город Теон. Весь день им предстояло ехать по горным извилистым дорогам и пересечь два небольших горных хребта.
Солдаты быстро собрали лагерь, и картеж отправился в путь. Они уже находились на приграничной территории – в лесах у подножия Туманных гор, и через полчаса пересекли границу. Дорога проходила спокойно, и Конрад, репетируя про себя речь, которую он будет говорить перед Аэреллин и её родителями, задумчиво смотрел в окно кареты на красивые горные пейзажи. «Главное не забывать периодически сморкаться и плеваться, – усмехаясь думал он. – Жители Титро считают себя очень утончённым и изысканным народом, отдавать свою дочь невоспитанному придурку, король и королева явно не захотят».
Местность постепенно становилась всё более и более гористой, вскоре стали появляться первые наскальные поселения, которыми славилось государство Титро. Изысканные башенки и украшенные художественной металлической ковкой пещеры. В Титро было много искусных мастеров-ремесленников, камнерезов и кузнецов. И, конечно, создавать подобные шедевры им часто помогала магия.
Днём королевский экипаж и сопровождающая его свита расположились на широкой террасе богатой гостиницы, стоящей прямо на обрыве для того, чтобы пообедать. Вид на горы оттуда открывался превосходный. Величественные пики, многие из которых терялись в облаках, простирались до горизонта. Местная еда была незамысловатой, но вкусной. Конрад с удовольствием попробовал титрийские блюда, состоящие в основном из мяса горных животных и птиц, а также молочных продуктов на основе молока горных коз.
Вечером, как и планировали, они въехали в Теон. Король Элларии бывал здесь раньше, но всё равно не мог в очередной раз не восхититься красивыми резными башенками домов, узорчатыми как кружево мостами, зданиями, как будто бы парящими над землёй. Производил впечатление и сам дворец – высокий, стройный, всеми своими шпилями стремящийся ввысь, он был вырезанный в цельной в скале, которая пикой, взмывала в небеса.
Картеж проехал по перекидному мосту и оказался на каретном дворе титрийского дворца. Солнце ещё не успело скрыться за горными хребтами. Гостей встретили с почётом. Король Ноэль и королева Виктория лично вышли поприветствовать Конрада. Их сопровождали младшие дети – пятнадцатилетние близнецы – брат и сестра – Натаниэль и Тенениэль. Аэреллин с ними не было.
Конрад вышел из кареты в своём ужасном жёлто-чёрном костюме с цветами и вычурно раскланялся. На лицах короля и королевы не дрогнул ни один мускул, но близнецы не смогли сдержать ухмылок. Конрад был доволен, кажется, произвести должное впечатление ему всё-таки удалось.
- Приветствуем Вас, сир Конрад, король Элларии, в нашем дворце, – церемонно сказал король Ноэль, грузный, пожилой, уверенный в себе мужчина, слегка поклонившись, супруга и дети последовали его примеру. – Слуги проводят Вас в спальню, отдохните, выспитесь, а завтра во время обеда, познакомим Вас с нашей красавицей дочерью.
- Благодарю, сир Ноэль, король Титро, и Вас, леди Виктория, королева Титро, – ответил Конрад, также слегка кланяясь, и сопровождая слова фонтаном из слюней. – Но моя совсем не устала с дороги, и с удовольствием смотреть дворец в сопровождении Вас, достопочтимый, сир Ноэль.
Они говорили на языке империи Сахре. Так было принято во время официальных встреч представителей разных государств. Империя завоёвывала всё больше влияния в мире. Конраду это внушало некоторое опасение, однако, он надеялся, что Элларии от этой громадины ничего не грозит. Общих интересов у них не было. Отношения они поддерживали внешне хорошие, но формальные. Тем не менее, язык империи Сахре знали почти все – торговцы и политики часто им пользовались. Конрад знал сахрийский прекрасно, но решил добавить колорита к своей «неотёсанности», коверкая слова. Он вообще знал немало языков, и титрийский язык был среди них, но предпочёл свои умения не афишировать, чтобы не испортить плохое впечатление, которое уже произвёл.