Гест поразился собственному воодушевлению. Его мысли неслись стремительно. Реддинг выполнит грязную работу вместо него! А если Реддинг попросит у Кореда такое заявление, то он, сам ни о чем не подозревая, избавит Геста от назойливости калсидийца. Однако если встреча с калсидийцем в Дождевых чащобах повлечет за собой неприятные последствия, то с ними столкнется бедолага Реддинг. Ведь именно он отнес сообщение в ту таверну. А сейчас он закончит выполнять поручения, избавив Геста от возможного обвинения в предательстве в обозримом будущем.
Реддинг согласно закивал, глаза его заинтересованно блестели. Необычные аспекты предстоящей авантюры полностью завладели его воображением. Гест снова глубоко вздохнул, прикидывая, нет ли в его плане недостатков. Конечно, калсидиец приказал ему доставить его послание лично, но откуда он узнает, что имели место некоторые коррективы? Ничего, Гест выкрутится. А Реддингу так и надо: калсидийцы вскроют свои мрачные подарки в этой древесной комнатушке. Реддинг увидит, к чему приводят просьбы о самостоятельности и прочей ерунде.
Он заставил себя улыбнуться Реддингу и проникновенно произнес:
– Я знаю, что ты сравниваешь себя с Седриком и гадаешь, доволен ли я тобой. Послушай, я даю тебе возможность до-казать мне свою значимость. Если ты исправишь ошибки Седрика в наших переговорах, то ясно продемонстрируешь собственное превосходство. Я считаю, что ты достоин такого доверия, Реддинг. А то, что ты потребовал от меня этого, свидетельствует: у тебя есть необходимая цепкая хватка. Ты сможешь быть торговцем и моим партнером.
Румянец на щеках Реддинга становился все ярче. На лбу у него выступили капельки пота, а дышал он теперь ртом.
– Послание для них? Оно в шкатулках? – выпалил он.
Гест покачал головой:
– Нет, его должен передать ты сам. Секундочку… – Он откашлялся и вспомнил заученные наизусть слова. – Ваши старшие сыновья шлют вам приветы. Под опекой герцога они процветают. Такое не могли бы сказать некоторые члены ваших семей, но в отношении ваших старших сыновей дело обстоит именно таким образом. Чтобы все и дальше оставалось без изменений, вам нужно просто выполнить задание, продемонстрировав свою верность герцогу. Дары же посланы вам для того, чтобы напомнить: от вас по-прежнему с нетерпением ожидают обещанного отправления. Герцог желает, чтобы вы приложили все силы к тому, чтобы оно было получено – быстро.
Реддинг распахнул глаза.
– Я должен использовать именно эти слова?
Гест на мгновение задумался.
– Да. Должен. У тебя есть бумага и чернила? Я их продиктую, а ты можешь зачитать их, если не успеешь быстро заучить текст.
– Я… ну… при мне нет, но… повтори еще раз. Я смогу их запомнить или передать достаточно точно, чтобы никакой разницы не было. Герцог? Милосердие Са да пребудет с нами – герцог Калсиды? Ох, Гест, вот они… настоящие контакты в самых верхах! Мы и вправду балансируем на краю пропасти! Я понимаю, почему ты требовал скрытности. Я не подведу тебя, друг мой. Клянусь! Но где тем временем будешь ты? Разве тебе нельзя остаться здесь и самому передать им послание?
Гест задумчиво склонил голову к плечу.
– Повторяю: встреча должна быть сугубо конфиденциальной. Они рассчитывают увидеть здесь одного человека, а не двух. Я удалюсь – выпью где-нибудь чашку горячего чая или развлекусь, пока ты будешь заниматься столь важным делом. – Он сделал паузу и резко спросил: – Разве ты не этого добивался?
– Прости… Я и не думал выгонять тебя из твоего собственного…
– Нет! Стоп. Нет! – прервал Гест виноватый лепет Реддинга. – Никаких сожалений! Ты поставил мне свои условия – и я тебя уважаю. А перед моим уходом тебе надо будет потренироваться.
Они увидели первого дракона, когда Лефтрин мог с уверенностью утверждать, что до Кельсингры плыть еще не меньше трех дней. О его приближении предупредил сам корабль: не напрямую, а внезапной дрожью, которая пробежала по позвоночнику Лефтрина и закончилась покалыванием по всей голове. Он почесал затылок и обратил взгляд в небо, проверяя, не хочет ли «Смоляной» предупредить его о шквале, – а вместо этого заметил крошечный осколок сапфира, парящий на фоне серого облачного покрова.
Он исчез, и на мгновение Лефтрину показалось, что это был просто обман зрения. А потом он появился снова: сначала как бледно-голубой опал, подмигивающий ему сквозь дымку, а потом – как сияющая синева…