– Седрик! – Оклик Карсона отвлек его от любования успешным взлетом Скрима. – Седрик, ты видишь наших драконов?
Его спутник внезапно оказался перед ним, подхватил на руки и закружил.
– Ты видишь наших драконов? – повторил он Седрику.
– НЕТ! Поставь меня на землю! Что там еще? – возмутился Седрик. Однако когда охотник его отпустил, Седрик потерял равновесие, едва не упал, так что ему пришлось крепко схватить Карсона за руку. – Что? Где?
– Вон там! – гордо объявил Карсон и указал вдаль, где находилась Кельсингра.
Седрик едва смел надеяться на то, что Релпда сумеет благополучно приземлиться на дальнем берегу. Он и представить себе не мог, что она добралась до города. Релпда накренялась и заваливалась на каждом повороте, но хоть и не отличалась легким изяществом жаворонка, тем не менее ее полет был прекрасным. Под ней, отчаянно хлопая серебряными крыльями в попытке не отстать, мчался Плевок. Он летел с бо́льшим трудом, нежели она, и его напряжение было очевидным – как, впрочем, и его успех. Карсон и Седрик изумленно увидели, что он догнал ее и взмыл выше. Внезапно он спикировал на нее, и Седрик вскрикнул, безуспешно пытаясь предостеречь свою королеву. Однако Релпда заметила фокусы Плевка. В последний момент она плотно прижала крылья к туловищу и понеслась к земле. Она постепенно выровнялась и начала планирование. Наконец Релпда расправила крылья и, как вихрь, понеслась к далеким холмам. Плевок повторил ее маневр и почти не отставал от драконицы. Когда Релпда скрылась за холмистой грядой, Седрик воскликнул:
– Почему он ее донимает? Карсон, позови его обратно! Сделай что-то! Я боюсь, что он хочет ей навредить!
Карсон обнял Седрика, потом взял его за подбородок и заставил отвести встревоженный взгляд от опустевшего неба и заглянуть в его собственные глаза. Он улыбнулся ему.
– Городской парнишка! – нежно усмехнулся он. – Плевок хочет навредить Релпде ровно столько же, сколько я – тебе.
С этими словами он наклонил голову и поцеловал Сед-рика.
Гест был приятно удивлен. Чай оказался горячим и превосходного качества, пряным и согревающим. Владелец лавки усадил его за столик рядом с крутобокой синей керамической печкой. Он подал Гесту и пирожки: часть с перечным обезьяньим фаршем, а часть – с нежными розовыми плодами, которые были одновременно терпкими и сладкими. Гест смаковал пищу. Ему хотелось дать Реддингу побольше времени, чтобы тот завершил встречу с калсидийцами и успел хорошенько поразмыслить о том, как глупо было пытаться давить на Геста. Он предполагал, что когда он вернется в жалкую древесную комнатушку, обе его цели будут достигнуты. Мерзкие послания передадут адресатам, Гесту не придется пачкать о них руки, а Реддинг проявит прежнюю покорность и безропотность.
Гест постарался быть с владельцем лавки милым и остроумным. Как и всегда, этот прием сработал отлично. Торговец чаем приветливо кивал, но в целом был человеком занятым. Он обменялся с гостем любезностями, но когда Гест закинул крючок, сказав, что сегодня приплыл на стойком корабле и эти суда навсегда изменят передвижение по реке, тот тему не подхватил. Однако какая-то женщина с вытатуированными на щеке четырьмя звездами проявила к нему интерес. Направлять ход беседы не составило труда. Со стойких кораблей Гест перешел на живые корабли, а потом – на «Смоляного» и на опасную экспедицию. Сплетен набралось немало. Женщине было известно все про визит капитана Лефтрина в Кассарик и его неожиданный отъезд, и даже про то, что он создал товарищество с одной из дочерей торгового клана Хупрус. Дочку никто не видел с тех пор, как «Смоляной» отошел от причала, и некоторые допускали, что она влюбилась в капитана и сбежала с ним. Женщина поведала Гесту историю и о Рэйне Хупрусе и его жене Малте. По слухам, они появились на заседании Совета торговцев Дождевых чащоб примерно в то же время, что и Лефтрин, и тот передал Малте Хупрус тайное послание и, возможно, чрезвычайно ценное сокровище из города Старших, Кельсингры. Судя по тому, как его собеседница скривила губы, Гест заключил, что она предубеждена против Рэйна и Малты. Стоило ему намекнуть, что он разделяет ее презрительное отношение, разговор стал еще оживленнее. Собеседница охотно поделилась с ним всем, что знала. Глава семейства Хупрус не желала говорить ничего определенного об их местонахождении или о том, закончилась ли беременность Малты рождением здорового ребенка. Но усталый и встревоженный вид Джэни Хупрус был явным свидетельством того, что в семействе наметились проблемы. Девица высказала подозрение, что на свет появилось чудовище, которое теперь тщательно скрывают, чтобы его не убили.