Последовала неловкая продолжительная пауза. Все остальные прислушивались к удалявшемуся звуку шагов Туллеа и Б'ника, направлявшихся в свой вейр.
– Странные вещи случаются с людьми из-за стресса, — пробормотала Салина, когда их шаги совсем стихли.
– Она не была такой прежде, — пробормотал М'тал. У него был озадаченный вид.
– Она как-то сказала, что всегда чувствует себя усталой и раздраженной, — сообщила Салина и посмотрела на Киндана. — Может быть, виновато что-то в ее пище?
Киндан пожал плечами.
– Это лучше спросить у К'тана. — Он задумчиво наклонил голову и добавил: — Хотя, может быть, у Лораны могут быть какие-то соображения?
Лорана все еще находилась под впечатлением скандала. Она тряхнула головой, вопросительно посмотрела на Киндана и лишь потом заговорила.
– Мой отец разводил домашних животных, — сказала она. — Иногда они ни с того ни с сего начинали отказываться от пищи. Мы так и не смогли это объяснить.
– Ну а Туллеа, если можно так сказать, «отказывается от пищи» уже на протяжении трех Оборотов, — саркастически заметил Киндан.
– Я думаю, что она просто боится, — сочувственным тоном сказала Салина. — И кто может ее в этом упрекнуть? Сейчас очень тревожные времена.
Киндан уловил призыв к завершению беседы и поднял с пола поднос.
– Нам нужно вернуться к работе, — сказал он, жестом предложив Лоране пройти вперед.
– Нет, вам нужно идти спать, — поправил его М'тал. — Я вовсе не хочу, чтобы вы тоже свихнулись, как Туллеа.
Отойдя на несколько шагов, Киндан повернулся к Лоране.
– А не может быть такого, что у драконов что-то не в порядке с пищей? — вполголоса спросил он.
Лорана вопросительно взглянула на него.
– Скажем, у них не хватает какого-то питательного вещества, о котором мы не знаем? Чего-то такого, из-за отсутствия чего они сделались восприимчивыми к этой болезни?
Лорана мотнула головой и открыла было рот, чтобы ответить, но вместо этого широко зевнула.
– М'тал прав, — объявил Киндан. — Тебе действительно очень нужно выспаться.
Он поставил поднос на платформу подъемника, опускающуюся в нижние пещеры, повернулся и с галантной улыбкой обратился к Лоране, предупредительно предложив руку:
– Будет ли мне позволено проводить вас в вейр, моя леди? Лорана улыбнулась в ответ, оперлась на руку арфиста и ответила, как того требовало обращение «моя леди»:
– А почему бы и нет? Прошу вас.
– Мне кажется, я кое-что нащупала, — сказала Лорана на следующий день.
Они с Кинданом снова сидели над старыми Записями. Киндан поднял голову от лежавшего перед ним помятого пергамента и вопросительно взглянул на всадницу.
– Я вижу уже третье упоминание о Форт-Вейре.
– И у меня то же самое, — отозвался Киндан.
– Мне кажется, что когда предводители Вейра сталкивались с какой-нибудь особенно трудной проблемой, то отправлялись в Форт-Вейр и изучали Записи, которые хранятся там, — пояснила Лорана.
– В этом есть немалый смысл, — согласился Киндан. — К тому же Форт-Вейр расположен достаточно близко к Дому арфистов, чтобы можно было приглашать оттуда архивариусов, которые следят за состоянием копий.
– Ведь ты сам рассказывал, что, пока учился в Доме арфистов, часто копировал Записи, — сказала Лорана. Киндан утвердительно кивнул, она продолжила:
– А ты не помнишь, тебе приходилось переписывать какие-нибудь бумаги Форт-Вейра?
– Нет, — уверенно ответил Киндан. — Но это вовсе не означает, что такой работой не занимались в минувшие Обороты.
– Я думаю, это стоит исследовать, — сказала Лорана. Она упругим движением вскочила с места, сильно потянулась и объявила:
– Все, что угодно, лишь бы хоть ненадолго убежать от этих заплесневелых старых Записей.
Киндан насмешливо взглянул на нее.
– Ты обвиняешь меня в этих преступных намерениях или сама в них сознаешься?
– И то и другое, — смеясь, ответила Лорана.
– Б'ник...
Всадник проснулся от негромкого шепота над самым ухом и от того, что кто-то осторожно, но настойчиво тряс его за плечо. Повернувшись, он увидел перед собой печальное лицо Туллеа; в глазах всадницы королевы стояли слезы.
– Я... — начала было она; ее виноватый голос звучал чуть слышно.
– Ш-ш-ш-ш... — ласково отозвался Б'ник, поднося пальцы к ее губам.
Туллеа жалобно сморщилась и прижалась лицом к его плечу.
– Прости меня, — шептала она, — прости меня!
– Все хорошо, милая, все хорошо, — негромко проговорил Б'ник, поглаживая ее изящную шею и крепко прижимая женщину к себе.
Туллеа вдруг напряглась и отодвинулась.
– Нет, вовсе не хорошо, — возразила она. Слезы покатились по ее щекам, она зашмыгала носом и беспомощно мотнула головой. — Я не понимаю, Б'ник...
Б'ник снова попытался успокоить ее, но Туллеа отодвинулась от его нежных рук.
– Я никогда раньше не была такой, как сейчас, — продолжала она. — Я чувствую себя так, будто во мне сидят два разных человека. У меня кружится голова, я не в состоянии ни на чем сосредоточиться. Б'ник, я постоянно ощущаю, что меня не хватает на то, чтобы управлять собственным поведением. И это продолжается уже несколько Оборотов.
Б'ник кивнул с искренним сочувствием.
– Я хочу стать такой, как была, — рыдала Туллеа. — Я хочу быть такой, как раньше, я не могу больше все время злиться.
Она всмотрелась в его ласковые глаза и решилась высказать свое самое глубокое опасение:
– А если я тебя потеряю, то, уверена, никогда больше не смогу вернуться к себе.
М'тала не оказалось ни в его апартаментах, ни в кухонной пещере. Бродя в поисках по чаше, они отыскали сначала К'тана и решили опробовать идею на нем.