— Пока мы возимся с Мирденом, империя подтянет войска к Сангенгарду, — парировал эльф. — Но на юге никто не ждет нападения. Тем более, я приготовил для города небольшой сюрприз.
Лора вопросительно изогнула тонкую бровь.
— Всему свое время, — Азмарк мечтательно улыбнулся и поднялся с подушек, потянувшись, как дикий кот. В остром ухе вспыхнула бриллиантовая серьга. Лора невольно залюбовалась, а Девон сжал кулаки, мечтая скрестить с эльфом клинки, хотя шансы у него были мизерные. Ревность? Нет. Как и большинство людей, Девон не любил эльфов.
На столе лежала огромная карта Сангенгарда и окрестностей с нанесенным расположением войск и планом атаки на город. Свернув карту в рулон, эльф сунул ее Девону.
— Запомните, и постарайтесь не путаться у меня под ногами, — повелительным жестом эльф отпустил их.
— Мы надеемся на вашу поддержку, Вирэ Азмарк, — Лора снова поклонилась. Эльф не удостоил ее даже взглядом.
6
Они сидели на земле у костра, вперив в пламя белки невидящих глаз. Пятеро в белых одеждах, со скрытыми капюшонами татуированными лицами. Одна из женщин перебирала длинными пальцами костяные руны. Другая чертила на земле древние знаки.
— Ветер шепчет, — произнесла одна.
— Близится буря, — тихо проговорила в ответ вторая.
Третья без слов кинула в костер пучок сухой травы. Повалил густой сладковатый дым.
— Verbera volare… — начала петь пятая.
Азмарк стоял в тени, наблюдая, как ведьмы творят колдовство. Эльф обещал им кровавую жатву, и они ее скоро получат!
Где-то далеко в Северном Пределе, на просторах Ледяных Пустошей повинуясь древнему колдовству, открыли глаза спящие твари, почуяв кровь. Расправив прозрачные ледяные крылья, они неслись быстрее ветра, спеша на зов.
7
В Ледек Лора и Девон возвращались на рассвете в тягостном молчании. Северянин то и дело оборачивался, в надежде разглядеть следующего за ними Ширраса. Даже если тот и шпионил за людьми, то ничем не выдавал своего присутствия.
Вернувшись в Ледек, Лора заперлась в комнате. Девон снова обошел посты, отвесив пару оплеух заснувшим подчиненным. Возвращаться в таверну не хотелось. Общество Лоры тяготило.
Девон лег на влажную от росы траву и долго валялся с открытыми глазами, положив руки за голову. Утреннее небо было необыкновенно светлым, с легкими мазками облаков. Здесь на юге все по-другому. В отличие от его родины, покрывавшейся зеленью в определенное время года (и то не везде), в Южном Пределе не наступала зима.
Девон родился в Фарсайде — в небольшом городке Северного Предела, той его части, что отделена Перранским Нагорьем от основных земель Империи, на границе с территорией северных эльфов. Суровый край: короткое холодное лето, снежные морозные зимы. Дома, наполовину врытые в землю, иногда заносило по самые крыши.
Жизнь в Фарсайде текла медленно и размеренно. У Девона было два пути: или в серебряные рудники долбить породу, вдыхая тяжелую металлическую пыль и сплевывая кровавые куски легких, или в солдаты. Ему повезло, отец был военным, начальником местного гарнизона. Он учил сына: «Доверяй себе и гордости, и следи за безопасностью». Эту науку он изучил сполна. Они защищали городок в основном от диких зверей; с эльфами и полукровками люди на Севере жили в мире.
Пока не пришел Имперский Легион. Девон был тогда шестнадцатилетним мальчишкой и хорошо запомнил то время.
На строительство форта согнали большинство жителей Фарсайда и соседнего с ним Ганмарка. Днем люди гнули в спины и задыхались в рудниках, а потом до поздней ночи — на строительстве форта. Большая часть серебра оседала в сундуках имперских офицеров. Солдаты, не имея настоящей угрозы, задирали местных жителей и женщин. Люди стали роптать.
Мятеж населения Ганмарка и Фарсайда был жестоко подавлен. В схватке с имперскими солдатами погиб почти весь гарнизон Фарсайда и половина жителей, в том числе отец Девона. В огне погибла его мать, изнасиловали и убили сестру. В Фарсайде Легион не оставил камня на камне, Ганмарк превратили в тюрьму для мятежников. Сам Девон был тяжело ранен. Он и несколько его соотечественников бежали в лес к эльфам.
Солдаты гнали их по заснеженному лесу, как диких зверей. Пробираясь сквозь завалы и буреломы, Девон слабел с каждым шагом. Рана на боку давала знать горячими струйками крови. Рубашка намокла и примерзла к коже. Он практически не чувствовал боли, лишь острое желание лечь на снег и заснуть. Только мысль о мести поддерживала на ногах.