Бранвена Ллирска
Глейп-ниэр
Кровь фоморов
Between the velvet lies
There's a truth that's hard as steel
The vision never dies
Life's a never ending wheel
Ronnie James Dio
Мой волшебный король
«Смейся, кровавая ночь! Ликуй, танцуй на остриях бронзовых кинжалов! Ты взяла свое сполна и не отдала ни каплей больше, чем хотела. Взяла свою плату багряным росчерком крови, точно спелые вишни, ломающие ветви под грузом бесценных даров, усыпавшей мраморный пол Бельскернира. Взяла слезами – данниками моря, взяла страхом и болью, вернула – свистом весеннего ветра в ушах и алыми маками поцелуев. Небо Маг Мэлла! Тяжелые кудри виноградных лоз, золотистые веснушки водяных лилий на твоих лазурных щеках, непослушные ручьи твоих объятий. – Погодите немного, серые долы Аннвна! Придержи белых псов, хозяйка! – Пряные от трав ложбины Альфхейма будут полны утренней влагой росы и станут манить, как женские лона... – Погоди, седая старуха Кэйлик Бхир! Задержи мою зиму!..»
Хрустальное видение в золоченой рамке покачнулось, сплетенные пальцы высекли последние искры. Разгневанный взгляд рыжеволосого коротышки-пикси полыхнул пламенем в лицо королю-подменышу:
– А теперь я тебе голову оторву, самонадеянный мальчишка!
Киэнн лишь виновато улыбнулся своему безжалосному наставнику:
– Так нечестно! Я старался.
Распростертое тело поверженной королевы волшебного края уже обрело призрачные очертания и начало таять сероватой дымкой тумана. Пикси скептически покосился на Киэнна и его, волей судьбы, нежданно коронованного сына-младенца:
– Ну и что ты теперь намерен делать?
Полуэльф обвел взглядом притихшую залу своего родового замка: серые всклоченные гривы вервольфов, колючие глаза подземных жителей – цвергов – из-под черной бахромы бровей, хвостатый лесной народ хульду со щедрой россыпью золота на плечах, горделивые родичи-эльфы в изумрудно-зеленых одеждах...
– Думаю, мне придется исполнить хотя бы часть того, что я обещал своему маленькому народцу...
Уголки губ желтоглазой фоморки насмешливо изогнулись, но лучистый взор продолжал изливать майское пламя Бельтайна:
– Ты начал раздавать обещания, любовь моя? Им кто-либо верит?
Киэнн весело качнул головой:
– Да вроде нет. Пусть будет для них сюрпризом!
Быстро пробежал глазами по грубоватой рунной резьбе вдоль сводчатых потолков, и решительно перевел взгляд на четыре хмурые громады: точно высеченный из скалы, серобородый старик Хрим, недоверчиво меряющий злыми глазами хлипкого отпрыска лживого рода Дэ Данаан, вечно нечёсаный, резковатый и откровенно пошлый в суждениях наперсник детства и юности Ферги в изрубленной усердными цвергами кольчуге, выпивоха Моккуркальф, тщетно растирающий гигантской пятерней обожженные рыжим мастер-джедаем Ойстэ глазницы, грузная, но по-своему величавая Ярна, отрешенно склонившаяся над изрубленным телом супруга...
– Замок Бельскернир переходит к своим исконным владельцам, – с подтверждением кивнул ётунам и, извиняясь, глянул на Эйтлинн. Та лишь одобрительно улыбнулась. «Я сыта по горло замком Инис Гвид-Ринн, только твоего фамильного наследства мне не хватало!» – красноречиво проговорили янтарные глаза его возлюбленной.
– И можете делать с ним, что хотите! – с уверенностью закончил подменыш. Потом снизил голос на полтона и, как напроказивший мальчишка, бросил быстрый взгляд в сторону царственного отрока: – Только ему не говорите, как я тут его имуществом разбрасываюсь. А то ведь поджарит он меня однажды на медленном огне...
Этта поймала его смущенную улыбку, ответила очередным благосклонным знаком одобрения. Голос бывшего правителя вновь обрел положенную твердость:
– Грабежи населения прошу прекратить, – продолжил он, не спуская глаз с четверки ётунов, но намеренно подчеркнув просительную форму обращения. – Приказывать я вам не могу, но, в случае чего, на прикрытие с моей стороны также можете не рассчитывать.
– Племя Дэ Данаан уходит в холмы, – не устояв перед соблазном, скроил хитроватую гримасу полуфоморке: – Как и написано в книгах людей. И, – еще раз обвел взглядом полторы сотни самых отчаянных патриотов Маг Мэлла, – пока я жив, я сделаю все возможное, чтобы вас всех беспокоили как можно меньше.
Уточнять он не стал, старательно скрыв напряжение во взгляде. «А вот как долго я буду жив – я вам не ручаюсь», – едва не выболтали глаза. Однако рыжий коротышка прочел недосказанный обрывок – да он всегда читал его, как раскрытую книгу.
Пикси сделал шаг вперед, пока потаенный народ замер в почтительном поклоне:
– Как насчет Слайне?
Киэнн решительно мотнул головой:
– Нет.
«Иди ты к черту, Ойстэ, я не возьму на себя такую ответственность!» – прозвучало без слов. Пикси недовольно нахмурился, полуэльф выразительно указал на сына:
– Он вырастет – его и спросишь.
Слайне. Несущая жизнь в Царство Смерти. Несущая смерть в Царство Жизни. – Эйтлинн поежилась. Странная она, река Аннвна. Может быть, Киэнн и прав.
Старший Дэ Данаан осторожно поднял на руки юного короля, обнял за талию фоморку и сделал шаг по направлению к выходу:
– Если я больше никому ничего не должен – позвольте откланяться.
Верный пес Гварн шагнул следом:
– Моя стая станет стражами земель, которые ты изберешь для себя.
Киэнн внезапно поморщился:
– О нет, Гварн! Вот уж тебя в качестве надсмотрщика мне точно никак не нужно!
Вожак вервольфов оскорбленно оскалился, и Эйтлинн поспешила вмешаться в приобретавший опасные оттенки диалог:
– На самом деле он попросту считает, что не заслужил вашей протекции, Гварн, и не хочет стать вам обузой.
Волк с готовностью кивнул, судя по ощетиненной шерсти на лбу, все еще переваривая ответ. Однако Киэнна было уже не унять:
– На самом деле он не хочет стать обедом для стаи воргов, когда в очередной раз оступится и переспит с привлекательной вервольфихой!
– А этой дурацкой тирадой он пытается принести извинения за прежние вздорные выходки и свой невыносимый характер, – в очередной раз озвучила Эйтлинн.
Полуэльф нервно уставился на нее:
– Может, ты теперь будешь говорить за меня?
– Я лишь перевожу с твоего языка на всеобщий, любимый, – смиренно прокомментировала фоморка.
Отчасти разобравшийся в происходящем ворг, похоже, решился на еще один жест доброй воли:
– Моя добыча – твоя добыча, король Киэнн.
Эйтлинн поторопилась благодарно кивнуть, Киэнн же лишь кисло скривился:
– Готовься, Этта, каннибализмом они не брезгуют...
– Обязательно быть таким засранцем? – сорвалась фоморка.
– Я всего лишь знаю свой народ! А ты – нет! – парировал Дэ Данаан.
– Чем ты семью кормить собираешься, гордец несчастный? – вмешался до сих пор взиравший со стороны пикси.
– Слушай, я же в твой огород не лезу – вот и ты в мой не лезь! – уже едва не взвыл подменыш.
– Он имеет в виду, что не знает, но помощи просить не намерен, – все так же едко и настойчиво перевела Эйтлинн.
Киэнн беспомощно развел руками:
– И что бы я без тебя делал?
– То же, что и всегда: получал пинки и затрещины, любовь моя! – она одарила его невозмутимой улыбкой бодхисаттвы.
Гроза намеревалась грянуть, верховный арбитр задумчиво грыз ногти едва прорезавшимися зубами, по спинам присутствующих пробежал неприятный холодок... Хрупкий юноша с волосами цвета прибрежного песка коснулся плеча полуэльфа-подменыша:
– Не злись. Никто не собирался унижать тебя подачками. Просто мы хотим, чтобы ты знал, что ты – один из нас.
Молнии перестали скрежетать о стены, оплетенные живой мозаикой из розового кварца. Киэнн вздохнул и виновато ссутулился:
– Я ничего для вас не сделал. Только отдал малую долю того, что задолжал. А новых долгов делать не хочу, потому что, знаешь ли, чертовски надоело быть в них по самые уши.