– Por favor, señora10, исвинитье, этот мальчиско...
Однако «белой сеньоре» явно было уже не до того: она внезапно сделалась еще белее, закатила глаза, покачнулась и, если бы не шустрый «мексиканец» (заранее осведомленный о предстоящем событии), наверняка громыхнулся бы прямо на асфальтированную дорожку. Этта почувствовала прокатившуюся мимо волну знакомой недружелюбной магии.
– Что это ты такое вытворяешь! – зашипела она в уши Киэнну.
– У нее всего лишь случилось очень сильное головокружение, все абсолютно невинно, Этт, – он отвечал ей вполголоса и через плечо, между делом, ненавязчиво препоручая пойманную в объятья американку ее кавалеру. – Однако уверен, что в ближайшие пару часов этим двоим будет о чем подумать, и едва ли в приоритетах окажется маленький мексиканец.
Непременная толпа зевак, уже успевшая образоваться вокруг пострадавшей, и впрямь не только не замечала их закадровой беседы, но и уже напрочь забыла о их присутствии. Киэнн оттянул в сторону фоморку и спасенного от расправы малолетнего воришку, и, не отпуская запястья последнего, стремительно свернул в ближайший переулок. Прошагав метров четыреста-пятьсот в весьма динамичном темпе, эльфийский король, наконец, освободил руку своего пленника и смерил его внушительным взглядом. Насупленный бродяжка молча прижался к серой ограде, ожидая, по меньшей мере, выговора. В некотором смысле, он и последовал:
– Слушай, чико, уж если воруешь... – Киэнн сделал многозначительную паузу, в пальцах его мелькнул злополучный бумажник: – То хотя бы делай это хорошо!
Он протянул своему неудачливому коллеге заветную добычу:
– Деньги забери, кошелек выброси. И чтоб я тебя здесь больше не видел!
Ошалевшего от восторга беспризорника как ветром сдуло. Эйтлинн проводила его изумленным взглядом.
– Что это на тебя нашло?
– Почувствовал себя в его шкуре, – Киэнн шмыгнул носом. – Подумалось, что пора вернуть этому миру должок.
– Странные у тебя понятия о справедливости, – заметила она.
– Ну, уж какие есть.
Он еще раз осмотрел улицу, пытаясь мысленно скорректировать маршрут:
– Ладно, идем.
Киэнн повернул в сторону Аппер Вакер Драйв, на ходу высматривая машину такси. Этта последовала за ним.
– Но как тебе удалось обвести их всех вокруг пальца? – любопытство так и точило ее, точно рой термитов деревянную балку. – Разрази меня гром, если ты похож на настоящего латиноса!
– Оставь, Этти, – отмахнулся он. – Люди видят то, то хотят видеть. Или же то, что ты заставишь их захотеть. И до тех пор, пока они принимают это за естественное явление – тебе дозволено крутить, вертеть и жонглировать ими, как цирковыми мячиками!
Фоморка задумчиво вперила свой гипнотический взор во встречного щеголя в ярко-бирюзовой рубашке и лакированных туфлях.
– Значит, я имею право сделать, к примеру, так?
Парень неожиданно упал на колени и поцеловал асфальт у ее ног. Киэнн одобрительно кивнул:
– Угу, его примут за психа. Только не делай этого с каждым вторым прохожим, массовое помешательство уже бросается в глаза.
Он резко замер, обернувшись налево:
– Стой!
Неловкая тень метнулась в проходе меж домов и снова затаилась, слившись со стеной. Кому вздумалось выслеживать их? Добыча и охотник поменялись местами?
Киэнн небрежно тронул цепочку Глейп-ниэра. Серые контейнеры гулко громыхнули – что-то попыталось зацепиться за них в падении. Полминуты спустя, маленький латинос, к общей картине печального облика которого теперь добавились разбитые колени и поцарапанный нос, виновато покинул свое укрытие.
– Рико, – Киэнн сердито нахмурил брови, – я же сказал тебе исчезнуть!
Подросток молча кусал губу.
– Сколько тебе лет? – смягчился полуэльф.
– Одиннадцать, сеньор.
– Что сталось с твоими родителями?
Рико понурился и как бы с неохотой пробубнел:
– Они меня выгнали, сеньор...
Этта проглотила язык. В общем-то, с нелегалами это случается, и даже сплошь и рядом, но после трех лет в Маг Мэлле все это казалось каким-то немыслимым бредом.
Киэнн продолжал заинтересованно изучать паренька глазами. Он был достаточно грамотен, и даже хорошо воспитан, как для обычного дитя улицы.
– Ты ведь не из нищей семьи, Рико. С чего это ты стал не угоден своей родне?
Парнишка еще немного помялся, то ли не решаясь откровенничать, то ли не желая бередить рану:
– Мама... нашла себе большого белого сеньора, очень важного. Я был не нужен.
– А твой отец? – на всякий случай полюбопытствовал полуэльф.
– Я его не знаю, сеньор.
Киэнн какое-то время мрачно молчал, переводя взгляд с оборванного бродяжки на блестящие стекла небоскребов и асфальт у себя под ногами. Наконец его благоразумие дало окончательную и непоправимую трещину, и картина мира пошла по швам. Знакомый ледяной огонь обжег вены и ядом засочился в разум:
– А знаешь, Этт, я ведь могу пойти к ним и заставить их плакать кровавыми слезами...
– Ты не сделаешь этого, – сквозь метровый слой ваты прозвучал ее глухой голос.
– С чего ты взяла? Я, может быть, девять долгих лет мечтал об этом!
Фоморка укоризненно взглянула на него:
– Ври кому-нибудь другому, Киэнн Дэ Данаан! Тебе еще вчера было глубоко плевать на этого ребенка, а сегодня ты уже горишь праведным гневом!
– Мне и сейчас на него наплевать, – скрипнул зубами подменыш. – Но закон есть закон.
– На закон тебе тоже всегда было наплевать, любовь моя! – не унималась Эйтлинн. – К тому же это не их закон, Киэнн, здесь он не действует!
Король Маг Мэлла презрительно прищурил глаза:
– А вот на это мне действительно наплевать!
Он обернулся к любопытно таращившему на него черные агаты глаз мальчугану:
– Так что, Рико, покажешь мне, где живет важный белый сеньор и твоя добрая матушка?
Тот зачарованно задрал на него голову:
– ¿El señor es un bandido?11
Киэнн мрачновато хмыкнул:
– Я террорист. И маньяк-убийца. Так что, проведешь меня к ним или нет?
Паренек радостно сверкнул глазенками маленького хищника:
– ¡Sí, señor!
***
Так и вышло, что вместо небезопасной прогулки по нищим гангстерским кварталам юга, Киэнн и Эйтлинн внезапно оказались в районе особняков и небоскребов на Золотом Береге. Упрямый сын эльфийской династии был настроен все так же решительно и агрессивно, ни просьбы, ни угрозы, ни уговоры, ни попытки взывать к здравому рассудку на него не действовали: полиции он не боялся, жалости к людям не испытывал, а здравого разума, казалось, и вовсе не слышал. Что же касается юного Рико, так он попросту ликовал в предвкушении кровавой расправы. И фоморка внутри Эйтлинн в который раз сражалась с человеком, не зная как поступить и что предпринять.
Двухэтажное строение щеголяло в парадном мундире из красного кирпича с вычурными белыми отворотами колонн при входе. Обрамляла картину сентябрьская позолота привычного чикагского клена, скорбно склонившего главу над уютной массандрой обители приговоренных. Киэнн проделал пару-тройку движений руками над решетчатой калиткой ограды, и та смиренно распахнулась. Двойной замок массивной стальной двери оказался куда более крепким орешком (да и проклятая груда холодного металла дышала в лицо жгучей цикутой, сама ее плоть была преградой куда более сильной, чем несколько жалких защелок и крючков), однако и он не продержался и двух минут, так же беспомощно уступив дорогу настойчивым пришельцам. Охранная система было чуть слышно вздохнула, но, оборвавшись на полуслове, с фанатичной преданностью, закрыла глаза. Точно странное облако тумана окутало вошедших, делая их невидимыми и неощутимыми призраками для чутких датчиков, слепо взиравших со стен и потолков. Незваные гости прошли через обставленный в роскошно-классическом стиле холл и поднялись по изящной спирали лестницы. Шикарная брюнетка в атласном пеньюаре цвета беж украшала собой двуспальную кровать с мягким изголовьем. Тяжелые влажные локоны своенравно выбивались из-под шелкового тюрбана, небрежно откинутые полы халатика обнажали сокровенный алтарь мужской похоти. Одалиска взирала мимо стоящих на пороге визитеров, сигаретная дымка кутала ее черты тонкой вуалью. За стеной шумела погремушка душа – судя по всему, хозяева сего эдема едва пробудились.