Да, это уже не тот парень, чье слащавое личико в свое время помогло его обладателю, Анатолию Олеандрову, что называется, малой кровью, пролезть туда, где надо было подавать стулья и лизать зады. Это был лик нового святого — апостола истинной веры. Школа, комсомол, потом институт и опять общественная работа… Партия. Слава Богу, не успел вступить. Не спешили принять, так и здорово! — теперь чист перед народом. Последнее слово вызывало в Олеандрове дрожь. Боже мой, сколько же времени потрачено зря! На что можно надеяться здесь, в занюханной провинции, кишащей твердолобыми идиотами?
Самое большее, чего можно добиться, — это стать мэром полуторамиллионного города. И что дальше? Вкалывать до седьмого пота в течение всего срока, уступать, юлить, угождать директорам крупных заводов, торжественно закладывать первые камни на строительствах новых школ и больниц? Для чего? Чтобы продержаться еще один срок? Разве это власть? Всего лишь жалкое подобие ее…
Нет, истинную подлинную власть может дать только всеобщая истинная и подлинная народная любовь! Но как, как убедить этот инертный, точно погруженный в зимнюю спячку, народ в том, что он, именно он — Анатолий Олеандров — и есть тот человек, кто даст им то, в чем они нуждаются? Потому что знает, в чем они нуждаются. Ковры, хрустали, дачи с машинами — разве к этому должны стремиться люди? В атмосфере затхлой бездуховности брежневского застоя, в которой вырос и он, люди забыли об истинных ценностях. О Родине! О Долге! Они потеряли смысл жизни! Ибо он заключается в служении высшей цели — возвеличивании своей Отчизны! Это знали солдаты и офицеры Петра и Екатерины, заставлявшие в страхе содрогаться соседние народы; это доказали воины Александра, разгромившие Наполеона, и герои, сокрушившие немецко-фашистских захватчиков с именем Сталина на устах…
Как это ни печально, в окружении политика «нового типа» Анатолия Олеандрова не было ни одного человека, который, послушав его очередную пламенную речь, сказал бы деятелю:
— Ох и лицемер же ты, братец!
А посему Анатолий Эдуардович пребывал в состоянии неизменного восхищения своей собственной персоной…
Олеандров набрал в легкие воздуху, глаза его засверкали. Он сдвинул брови. Теория Гумилева? Спад пассионарного подъема? Фаза обскурации? Космос? Да, космос, космос, который посылает на землю заряженные своей энергией частицы, чтобы простые, ничем особенно не выдающиеся мужчина и женщина произвели на свет Бога, спасителя человечества. Анатолия Олеандрова… Но как, как убедить в этом всех тех, кто не желает признавать очевидного? Время уходит, и шансов на спасение остается все меньше и меньше! Как жаль, что лишь немногие видят истинную картину грозящей катастрофы, понимают, в какую бездну вот-вот обрушится страна.
А там, в Москве, люди, засевшие в высших эшелонах власти, куда их вынесла мутная вода перестройки, не желают поступиться своим благополучием, готовые продать, да при случае и продающие страну за пачку американских долларов или немецких марок. Они должны уйти.
Нет, не сейчас, не сразу, иначе место их займут другие, те, что, прикрываясь идеями спасения нации, кричат о походе к Индийскому океану, несут с экранов позорную жалкую чушь, лишь дискредитируя великие идеи и лишая народ остатков веры, а значит, отнимая у него надежду. Если это случится, тогда… Нет, поверить в это невозможно!
Год, один лишь год остается до президентских выборов! А многое ли он, Анатолий Олеандров, успел сделать за то время, что минуло с двенадцатого июня тысяча девятьсот девяносто первого года? Как быстро оно пролетело… Он работал, расширял связи, перетягивал на свою сторону бизнесменов, банкиров и генералов. Не забывал о полковниках и прапорщиках. Они — большая сила в армии, хотя и разваленной, но все еще остающейся грозной силой, веским аргументом в политических спорах. Нашел понимание он и в казачестве, правда не столь уж многочисленном. Создал небольшие подразделения личной охраны, которые облачил в неброские, почти лишенные знаков различия, напоминающие гимназические, мундиры. (Это, чтобы не раздражать все тех же военных и казаков.) Часто появлялся на митингах и на телеэкранах, заручившись расположением руководства студии. Не гнушался благотворительности, слава Богу, недостатка в средствах не наблюдалось. Обещал, обещал, обещал, зная и твердо веря в то, что заверения его не останутся голословными. Многие уже поговаривали о нем как о будущем мэре…